Гнёт Луны
Шрифт:
— Вот же, — Ил попятилась. — Нет! Найди другую! Господи! Патрик!
Девушка выскочила на крыльцо и нервно поправила фату на голове. На нее уставились три пары горящих в ночной тьме глаз. Она уверенно шагнула к застывшим оборотням и шлейф позади нее натянулся, зажатый дверью.
— Секунду, мальчики, — Ил вернулась к двери, открыла ее и собрала шлейф в сугроб.
Оборотни облизали носы. Ричард и Феликс мотнули хвостами, и Рене между ними обиженно фыркнул:
— Вот обязательно мне
В ночи мохнатые и шерстистые оборотни выглядели настоящими чудовищами. Ил покрылась мурашками и уверенно засеменила к ним, преисполненная восторгом.
— Ты такая красивая, — завороженно отозвался Ричард.
— Слюни подобрали, — хохотнула Ил, проплывая мимо возбужденных чудищ. — Сначала клятва, а потом брачная ночь.
— У нас может быть добрачная ночь, — Рене двинулся за Ил.
— А потом брачная, — согласился Феликс.
— И послебрачная, — сдавленно проскулил Ричард.
— Нет, — девушка вскинула голову, вышагивая к воротам. — По правилам нельзя.
— По каким таким правилам? — возмутился Феликс.
— По моим, — хихикнула Ил и вышла из калитки.
Уже через десять минут она пожалела, что вышла в лес в платье со шлейфом, который цеплялся за веточки, кусты и острые камни, и в туфлях — каблуки застревали во мху, влажной земле, и Ил шла по лесу не королевой, а какой-то неуклюжей пьяницей.
— Богиня, — шепнул Рене, сдирая шлейф с очередной колючей ветки.
Чуть не подвернув ногу на коварной кочке, Ил сняла туфельки, всучила их Ричарду и босиком устремилась вперед.
— Самое отвратительное в оборотнях это стояки, — просипел Рене. — Вот совсем никакой эстетики. Волчьи члены жуткие. Особенно твой, Феликс.
— А ты не смотри на мой член! — рявкнул оборотень.
— Заткнулись! — Ил разъяренно развернулась к мохнатым пошлякам, всматриваясь в их сконфуженные морды. — О письках своих заведете разговор за чашечкой чая!
Она мельком взглянула на их багровые с вытянутыми и острыми навершиям хозяйства, которые торчали из густой шерсти и цокнула:
— Бесстыдники.
И под разочарованные вздохи продолжила путь:
— Мы не виноваты, — тихо оправдался Ричард. — Ты так попой виляешь…
— Где ж вы там попу под всеми этими складками увидели?
— У нас живое воображение, — Рене почесал мохнатую шею. — Ты еще и без трусиков. Я угадал?
Ричард и Феликс возбужденно заурчали, и Ил не на шутку испугалась, что оборотни бросятся на нее и на полпути к дедуле самым бессовестным образом, как дикие звери, вступят с ней в порочную связь. Поэтому она ускорилась, поспешно подхватив шлейф, а потом и вовсе побежала.
— Но ведь сама провоцируешь! — взвыл Ричард позади.
— А вот и нет! — взвизгнула Ил, перескакивая через
— Вдох-выдох, господа, — прорычал Рене. — Мы же не звери какие-нибудь.
Оборотни переглянулись и сорвались с места за возмущенно верещащей Ил, которая нырнула в кусты и выскочила на полянку с трухлявым пнем. Она резко развернулась к выпрыгнувшим из зарослей оборотням и прошипела:
— Без глупостей! — погрозила букетиком. — Мы же не хотим смутить дедулю?!
— Чем быстрее мы закончим, тем скорее употребим женушку по назначению, — Феликс толкнул тяжело и хрипло вздыхающего Рене в спину.
Ил прошла к пню, расправляя за собой шлейф, и застыла, ожидая оборотней у трухлявого алтаря:
— Я готова.
Рене подошел к Ил, взял ее за руку и торопливо, сбивчиво в очередной раз признался ей в великой любви, игнорируя недовольные вздохи Феликса и Ричарда. Ил во все глаза смотрела в его морду и едва сдерживалась от того, чтобы не потискать плюшевые уши и мягкие щеки. Рене был смущен, испуган и невероятно мил в шкуре оборотня.
— Я люблю тебя…
— Да сколько можно? — Ричард тряхнул головой. — Ты уже раз пятый говоришь об этом!
— Привыкай, пуховочка, — рыкнул Рене, сверкнув в его сторону глазами. — Я буду целыми днями теперь признаваться ей в любви.
— Не отвлекайся, — Ил повернула его морду на себя. — Давай еще разок.
— Люблю и буду вечность… — Рене запнулся и замолчал.
— Ну? — Ил лукаво улыбнулась. — Что ты будешь вечность?
— И буду… вечность… — он набрал воздух полной грудью и с ужасом просипел. — Любить…
— Только… — Ил улыбнулась еще шире.
— Только… — прохрипел Рене.
— Тебя… — девушка поиграла бровями. — Повтори, мой пирожочек.
— Тебя, — выдохнул Рене и глухо всхлипнул. — Какие ужасные слова я говорю!
— Во веки веков, волчоночек, — шепнула Ил. — А теперь моим мужьям клянись в любви и верности.
— Можно без любви, — рыкнул Феликс. — Мне от него любовь не нужна.
— И мне тоже, — Ричард скрестил лапы на шерстистой груди. — Я требую клятвы, что ты никогда не будешь пристраиваться ко мне сзади.
— Это жестоко, Ричи, — охнул Рене. — Что у тебя, что у Феликса крепкие жопы. Я за разнообразие жоп в природе.
— Либо так, либо никак, — прошипел Ричард.
— Хорошо! — всплеснул лапами Рене. — Клянусь, что ваши задницы в безопасности. Они мне и не так уж интересны. Буду довольствоваться попой Ил.
— А можно на клятве обойтись без жоп? — Ил возмущенно посмотрела на оборотней. — Это не романтично!
— А это не я начал, — цокнул Рене.
— Продолжай! — рявкнул Феликс. — Я жду слов о том, что ты будешь верен мне, моей семье и стае.