Гнев Мегрэ
Шрифт:
– В котором часу вы расстались с вашим зятем?
– В половине одиннадцатого…
– Где вы тогда находились?
– В «Лотосе»… «Лотос» – как бы наш центр… А до этого мы побывали уже в «Голубом экспрессе» и в «Сен-Троп»…
– Вы не заметили ничего необычного?
– Ничего. Разве только подумала, что скоро пойдет дождь…
– Дождь был?
– Чуть поморосило, как раз когда я выходила из «Лотоса». Микей предложил мне взять зонтик, но я подождала, и через пять минут дождь кончился…
– Вы записывали деловые
– При необходимости я напоминала ему о них. Но не часто, потому что он все помнил сам… Он был человек спокойный, рассудительный и относился к своим делам очень серьезно…
– Он ни с кем не должен был встретиться в тот вечер?
– Насколько мне известно, нет…
– А вы знали бы об этом?
– Наверное… Я не хочу преувеличивать свою роль… Например, он не обсуждал со мною ни своих дел, ни своих планов… Но вел разговоры при мне… Когда он принимал посетителей, я почти всегда присутствовала… Не помню случая, чтобы он попросил меня выйти… Иногда он говорил мне, к примеру: «Нужно сменить обивку в „Голубом экспрессе“…» Я брала это на заметку и назавтра днем напоминала ему…
– Как он реагировал на смерть Мазотти?
– Меня тогда не было. Он скорее всего узнал об этом ночью, как и весь Монмартр, ведь такие новости распространяются быстро.
– А на следующий день, когда проснулся?
– Сразу же попросил газеты… Я сходила за ними на угол…
– Обычно он читал газеты?
– Мельком – утреннюю, так же – вечернюю…
– Он играл на скачках?
– Никогда… Ни на скачках, ни в карты, ни в другие азартные игры…
– Он говорил с вами о смерти Мазотти?
– Сказал, что его, вероятно, вызовут в полицию, и попросил меня позвонить метрдотелю «Лотоса» и узнать, может быть, уже приходили оттуда…
Мегрэ повернулся к Люка, и тот понял его немой вопрос.
– Там были два инспектора из девятого округа, – сказал он.
– Буле выглядел встревоженным?
– Он боялся дурной молвы…
Теперь настала очередь Антонио вступить в разговор:
– Он всегда очень дорожил своим добрым именем… И мне тоже часто напоминал, что надо блюсти репутацию заведения… «Ведь если мы зарабатываем на жизнь, демонстрируя обнаженных женщин, – говорил он, – это не значит, что мы гангстеры… Я честный коммерсант и хочу, чтобы все это знали…»
– Верно… То же самое слышала от него и я… Не хотите ли выпить, господин комиссар?
И хотя у Мегрэ не было ни малейшего желания пить кьянти в половине двенадцатого утра, он все же пригубил.
– У него были друзья?
Ада посмотрела вокруг, как если бы это определяло ее ответ:
– Он не нуждался в друзьях… Вся его жизнь протекала здесь…
– Он говорил по-итальянски?
– По-итальянски, по-английски, немного по-испански… Он выучил языки, когда работал в Трансатлантической компании, потом в Соединенных Штатах…
– Вспоминал ли он о своей первой жене?
Никакого смущения у Марины, однако ответила сестра:
– Он каждый год ездил на могилу, а портрет ее висит в спальне…
– Еще один вопрос, мадемуазель Ада… Когда он умер, в его кармане обнаружили чековую книжку… Вы в курсе дела?
– Да… Он всегда носил ее с собой, но пользовался довольно редко. Большие платежи делал мсье Резон… Эмиль всегда имел при себе пачку денег… Это необходимо в его ремесле…
– Вашего зятя вызвали в Уголовную полицию восемнадцатого мая…
– Да, я помню…
– Вы сопровождали его туда?
– До входа… Я подождала его на улице…
– Вы приехали на такси?
– Он не любил такси, а частные машины тем более. Мы приехали на метро…
– Затем он получил вызов на двадцать третье мая…
– Да, я знаю… Это его беспокоило…
– Опять же из-за огласки?
– Да…
– Итак, двадцать второго мая он снял со счета в банке довольно крупную сумму – полмиллиона старых франков… Вам было известно это?
– Нет.
– Вы не имели касательства к его чековой книжке?
Она помотала головой.
– Он всегда держал ее при себе?
– Да нет… Это была его личная чековая книжка, и мне никогда и в голову не приходила мысль заглянуть в нее… Но он не прятал ее, оставлял на комоде в своей спальне…
– А раньше он снимал со счета в банке крупные суммы?
– Не думаю… В этом не было необходимости… Когда ему требовались деньги, он брал их в кассе «Лотоса» или какого-нибудь другого кабаре и оставлял записку…
– У вас нет предположений, для чего ему понадобились такие деньги?
– Никаких…
– Не могли бы вы как-нибудь выяснить это?
– Попробую… Спрошу у мсье Резона… Просмотрю корреспонденцию…
– Будьте настолько любезны, займитесь этим сегодня же и, если что-нибудь обнаружите, тотчас позвоните мне…
На лестничной площадке Антонио, несколько смущенный, спросил:
– Что нам делать с кабаре?
И так как Мегрэ смотрел на него, не понимая, уточнил:
– Открывать?..
– Лично я не вижу никакой причины, чтобы… Но думаю, этот вопрос должна решить ваша сестра…
– Если будет закрыто, пойдут слухи…
Подъехал лифт, Мегрэ и Люка вошли в него, оставив итальянца в растерянности.
Глава 3
На улице Мегрэ, щуря глаза от солнца, раскурил трубку и только хотел сказать что-то Люка, как его внимание привлекла характерная для Монмартра сценка. Неподалеку от «Голубого экспресса» с погашенной неоновой вывеской и закрытыми ставнями, как раз напротив дома Буле, из маленькой гостиницы торопливо вышла молодая женщина в черном вечернем платье и гипюровой шали, наброшенной на обнаженные плечи. В свете дня бросалось в глаза, что волосы у нее давно не крашены и она не удосужилась даже наложить косметику.