Гнев Новороссии
Шрифт:
– Медперсонал временно прикомандировывается к спецгруппам для ведения операций поиска и спасения. Выполнять все приказы командиров групп!
Какой «поиск и спасение», какие приказы?.. Одним словом – армия, волшебная страна неразберихи!
Ночь была самой обычной в Славянске: кое-где постреливали, послышалось несколько взрывов. Судя по всему, выстрелили из гранатомета. Пару раз со стороны горы Карачун ухнули мины, но далеко и неприцельно.
И вдруг с ночного неба донесся грохот двигателей. Эти звуки здесь научились бояться и ненавидеть. Истребители и штурмовики с трезубцами на крыльях, боевые вертолеты огневой поддержки «Ми-24» с сине-желтыми эмблемами постоянно «утюжили» мятежный Славянск – лупили из пушек, пускали неуправляемые ракеты, бросали запрещенные Женевской конвенцией шариковые кассетные бомбы.
Но зенитчики повстанцев ДНР быстро научили бандеровских стервятников осторожности.
Константин Новиков вскочил из укрытого маскировочной сетью и ветками джипа и привычно задрал голову. Оглядевшись, он отметил, что спецназовцы ведут себя слишком уж странно: улыбаются и машут руками крылатой смерти.
Звук турбин удалялся, и вскоре со стороны горы Карачун, занятой карательными «желто-блакитными» войсками, раздались громовые раскаты мощных взрывов! Рев и грохот адова оркестра продолжались довольно долго, а потом неизвестные самолеты снова прошумели над головами медиков и спецназовцев.
– Это наши самолеты! А мы здесь находимся на случай, если кого-нибудь из тех ребят собьют, и нужно будет их вытаскивать! – пояснил командир группы специального назначения.
Настало время вернуть небо Донбасса!
Операция под кодовым названием «Гнев Новороссии» была одной из самых секретных и тщательно спланированных. Предполагалось ни много ни мало нанести авиационные штурмовые удары по позициям бандеровских войск и карательных отрядов «Правого сектора».
С типом самолета определились сразу. Для авиаударов предполагалось использовать неприхотливые и надежные чешские «Альбатросы». Эти учебно-тренировочные самолеты верой и правдой служили сначала в ВВС СССР, а потом в России, на Украине, в Белоруссии и других странах по всему миру. Чешская «Элочка» стала своеобразной «учебной партой» для многих поколений пилотов. Но одной только летной подготовкой возможности этой машины не ограничивались – она могла применяться и в качестве легкого штурмовика. В базовой модификации L-39C «Albatros» нес на двух пилонах подвески под крылом блоки УБ-32-57 с неуправляемыми ракетами С-5 или же пару ракет «воздух-воздух» малой дальности Р-60. Такой боевой нагрузки вполне хватало для обучения курсантов основам боевого применения авиации.
Однако чешскими и русскими конструкторами были разработаны и более «продвинутые» версии легкого самолета-штурмовика. В этом случае добавлялся еще подфюзеляжный пилон подвески, а на усиленном крыле было установлено уже не два, а четыре узла подвески. Боевая нагрузка в таком состоянии возрастала до 1300 килограммов при максимальной взлетной массе в шесть тонн.
Модернизированные легкие штурмовики L-39C были оснащены новейшими оптико-электронными круглосуточными системами целеуказания. На лобовом стекле установлен многофункциональный коллиматорный прицел. В кабине смонтированы новейшие средства радиосвязи, спутниковая система навигации GPS, компьютер с жидкокристаллическими цветными дисплеями. Пассивный комплекс обороны самолета включает в себя систему предупреждения об облучении РЛС, средства радиоэлектронной борьбы и блоки отстрела тепловых «ловушек».
На самолеты также поставили локальное бронирование кабин двигателей и протектированные топливные баки, пулевые пробоины в них затягивались специальной пористой массой – протектором. В задней кабине инструктора вместо катапультного кресла установили еще один топливный бак на пятьсот литров.
Базировались самолеты на грунтовом аэродроме бывшего ДОССАФ в поселке Моспино под Донецком.
Когда-то, без преувеличения, это был центр авиационно-спортивной жизни Донбасса! И даже в эпоху «незалэжного» безвременья благодаря энтузиастам спортсмены продолжали летать на высший пилотаж и совершать парашютные прыжки. Но на одном только энтузиазме и без должного финансирования продержаться было просто невозможно. Продление ресурса самолетов – дело не из дешевых, да и инструкторы-профессионалы не могли прожить на одну только копеечную зарплату. Авиатехника потихоньку списывалась, пара «Як-52» и несчастная «Аннушка» поддерживались в состоянии летной годности только за счет «технического каннибализма» уже не летающих машин. Аэродром потихоньку хирел, как ветеран войны в доме престарелых. Пока его вообще не продали, а летное поле – не распахали. Но и поле это вскоре совсем забросили.
Но сейчас аэродром-ветеран снова принимал авиатехнику! Подновили ангары и казармы, привели в порядок спортгородок наземной подготовки с макетом салона Ан-2, лопингами, имитацией подвесной системы парашюта и тросовой горкой для имитации спуска под куполом.
Правда, контрольно-пропускной пункт у въезда на аэродром охранял не сторож с древней «берданкой», а крепкие парни с автоматами и колючими глазами в прорезях черных масок-«балаклав». В окрестных перелесках затаились грузовики со спаренными зенитными «скорострелками» в кузовах, а рядом – стрелки с ПЗРК.
Командир звена ВВС Народного ополчения Новороссии капитан запаса ВВС Украины Олег Щербина с наслаждением вдыхал такой знакомый терпкий аромат степных трав, смешанный с запахами авиационного керосина, масла и разогретого металла. Возле лесополосы в капонирах под маскировочными сетями ждали своего часа остроносые «Альбатросы». На техпозиции оружейники проверяли уже подвешенное вооружение первого звена.
Олег Щербина проверил подачу кислорода в маске, покрутил головой, проверяя, как сидит летный шлем, и захлопнул фонарь кабины. Офицер старта дважды мигнул фонариком – приготовиться.
По полосе, выложенной стальными перфорированными плитами аэродромного настила, уже разбегались парами легкие штурмовики первого звена. Скоро – их очередь.
Олег Щербина плавно двинул вперед сектор газа, и послушная «Элочка» плавно покатилась вперед, выруливая на линию исполнительного старта. Все было знакомо и привычно, как много лет назад, когда он еще курсантом Харьковского университета Воздушных сил Украины имени Ивана Кожедуба осваивал основы летной премудрости. Но чем дальше он учился, тем все больше и больше осознавал бесперспективность карьеры военного летчика в ВВС «независимой» Украины. Достаточно сказать, что им – будущим истребителям, дали только по два провозных полета на истребителе-«спарке» «МиГ-29УБ». И это при том, что данный тип самолетов был их основным!
Отслужив немного в строевой летной части, капитан Щербина написал рапорт на увольнение: полеты были большим праздником, а стрельбы – вообще именинами сердца. Налетывали часы по крохам, но и этого даже для поддержания пилотажной квалификации катастрофически не хватало. А так, «через день – на ремень»! Вот и надоело пилоту в караулы ходить да бессмысленно «службу тащить», «летая» только на тренажерах да во сне.
Уволившись, капитан Щербина пошел работать в родной моспинский аэроклуб, занимался высшим пилотажем на «Як-52», вывозил парашютистов на «Аннушке», да и сам любил иной раз остаться один на один с зияющей голубой бездной под послушным и управляемым куполом. Так и было, пока аэроклуб не закрыли, а оставшихся энтузиастов не расформировали.