Гнев Севера
Шрифт:
— Пятеро? — вздернул бровь король. — Только пятеро?
— Они хорошо сражались, ваше величество. И вы ведь велели взять живьем только их предводителя. Мы его взяли. Остальные…
— Я тебя понял, Кенельм, — отмахнулся Элла. — Что ж, проверим, так ли этот хорош, как хвастает. Редманд! — он повернулся к другому военачальнику. — Этого в подвал. И присматривать за ним в десять глаз. Завтра мы возвращаемся в Йорвик [5] . Этого берем с собой.
— Язычник должен умереть, ваше величество! — влез еще один из королевской
5
Йорвик, Йорк, он же Эоворвик или Эофорвик, — — все это один и тот же город. Столица королевства Нортумбрии. Могу лишь добавить, что название сие, возможно, происходит от еще более древнего «Эборак», а возможно, от простого «эовор», то есть вепрь.
Король глянул на него мрачно, бросил:
— Он умрет. Но не в этой глуши. Мои подданные должны видеть, как я караю норманнов!
— Это очень мудро, ваше величество, — моментально согласился святоша. — С Божьей помощью вы избавите нас от этой напасти!
— Да уж постараюсь, — буркнул Элла.
«Мечтай!» — подумал я.
Если он казнит Рагнара и его сыновья об этом узнают, я не дам за шкурку королька и медного пенни. Единственный шанс Эллы — попробовать договориться с пленником. Богатые дары и почетное возвращение домой.
Тогда, возможно, Рагнар даст ему возможность побыть королем еще немного.
Вопрос: как это сделать? Теоретически все понятно. Надо пробиться на аудиенцию, рассказать королю, кого он захватил, изложить свое видение ситуации… И с большой долей вероятности разделить с Рагнаром тюремную камеру. Даже если король проникнется моей позицией, есть еще церковники, чей авторитет наверняка побольше моего, а они никаких компромиссов не допускают. «Язычник должен умереть!» А уж вероятность того, что Рагнар согласится креститься, даже не равна нулю. Она отрицательная.
Однако что-то предпринять я должен. Я пришел сюда с Рагнаром, и если уйду без него, то должен быть уверен, что сделал всё, что мог. И дело даже не в совести, хотя и в ней тоже. Дело в том, что есть Ивар, Сигурд, Бьёрн… Сыновья. Которые могут разочароваться во мне, если решат, что я мог помочь их папе — и не помог.
А разочарованный Ивар… Я такое даже врагу не пожелаю. В общем, если войско Эллы возвращается в столицу, я пойду с ними. И было бы неплохо сделать это легально, а не тайком.
Время для легализации у меня имелось. Даже скомандуй король-победитель выступить утром, войско выполнить его распоряжение не пожелало бы. Да и не смогло бы.
Сначала битва, потом дележка трофеев, потом — пир, на котором эль потреблялся бочками.
Тут не каждый-то и проснуться бы смог раньше полудня.
Король Элла дураком не был и поднимать своих чудо-богатырей в поход в приказном порядке не стал.
Хотя, как мне стало известно позднее, оставлять надолго свою столицу Элле категорически не хотелось. Потому что далеко не все было гладко в самом королевстве Нортумбрия, и значительная часть его населения полагала Эллу правителем… не вполне легитимным, мягко выражаясь.
Потому Элла никаких суровых приказов отдавать не стал. Он поступил проще. Велел припрятать еду и выпивку.
Однако военная элита на то и элита, чтобы находить хавчик и бухло везде и всюду.
Конечно, не развернуться по-настоящему победоносному воинство было нельзя. Чай не вражеская территория, а своя, так что грабить и тем более красть категорически запрещено. Потому пришлось королевским чудо-богатырям, танским дружинникам и примкнувшим к королевскому войску ополченцам, тем, которые тоже не спешили домой, пойти по сложному пути. То есть покупать еду и выпивку за свои кровные, то есть кровью своей и чужой заработанные.
И ушлые торговцы вкупе с местными свободными жителями тут же поспешили удовлетворить возникший спрос. Причем цены задрали под облака.
Еще позавчера я был уверен, что викинги разграбили окрестности подчистую, но глядя на этот стихийно разросшийся рынок, понял, что ошибался.
Даны не экспроприировали и половины припасов. Нет, все-таки богатая страна эта Англия. Вернее, Нортумбрия.
Но были среди тех, кто прибыл подзаработать на голодных желудках королевской гвардии, и персонажи, которые могли оказаться весьма полезными в деле легализации.
То были мои знакомцы из монастыря, который я недавно проспонсировал.
Скромные монахи прикатили аж на пяти телегах. И настоятель Годвин с ними. В возке поприличнее. Преподобный сразу двинул к королю. Засвидетельствовать почтение, заверить, что раненым будет оказана вся необходимая помощь, а кому она уже не нужна — духовная поддержка в загробном мире. Лучше прогнуться, а то Элла такой… Решит, что монастырь должен внести свой вклад в войну с викингами, — и одним почтением уже не отделаешься.
Меня визит преподобного Годвина застал врасплох. Ночевал я на свежем воздухе под стеной снаружи и увидел подъезжавший к городку монашеский поезд еще издали. Первая мысль: укрыться где-нибудь в темном уголке или вообще свалить куда подальше. Моя легенда монастырского наемника-ирландца могла запросто «подвести меня под монастырь», если правда вскроется.
А с другой стороны… Что знает обо мне настоятель? Что меня зовут Николас. И я лопух, который отдал ему золото викингов.
О золоте преподобный точно не станет распространяться в присутствии короля Эллы, который имеет полное право претендовать на «трофей». Ведь это он только что разбил войско страшных норманнов.
Так что не болтать лишнего явно в интересах настоятеля. А если подумать: кто слышал мои слова о том, что я служу преподобному? Два покойника-мортуса да двое королевских вояк. Как-то сомнительно, что они, даже недоверчивый Гровер, станут выяснять, как именно я служу настоятелю Годвину.
В общем, я рискнул и пошел завтракать. На местный рынок, разросшийся сегодня вчетверо.
В обмен на три медные монетки мне выдали глиняную кружку с элем и завернутый в свежеиспеченную лепешку кусок только что поджаренной баранины с гарниром из овощей, приправленной травами, щедро политый кисло-сладким медовым соусом.