Гнев влюбленной женщины
Шрифт:
– Значит, Ванька пас его все эти дни. Он же настырный, он может! – с досадой буркнул Вася.
И тут же получил подзатыльник от Геральда. Поморщился, но промолчал. Гера напряженно размышлял.
Иван, видимо, слонялся все эти дни в дачном поселке, где преступник, затаившись в доме, уничтожал все следы своего пребывания. Может, просто выжидал время, надеясь, что преследователь исчезнет. А преследователь не исчез. Мало того, на автовокзале, вместо того чтобы позвать на помощь, каким-то образом вошел в контакт или…
Или Фролов заманил Ивана в туалет и там
– Гера! – раздался крик Ольги.
И они, толкаясь локтями, ринулись на зов.
– Он жив! – снова крикнула Ольга, нарушая больничные правила. – Он будет жить, с ним все в порядке!
Алина беззвучно плакала, отмахиваясь от заботливой медицинской сестры, пытающейся дать ей какое-то лекарство. Хирург с ассистентом стояли над женщинами с усталыми лицами. Руки у них были в карманах. Когда Гера и Вася подбежали к ним, старший сказал:
– С вашим парнем все в порядке. Ему очень повезло. Все! – Он сердито глянул на медсестру. Проворчал беззлобно усталым голосом: – Теперь я хочу, чтобы это голосяще-вопящее племя покинуло помещение. До утра! Он будет спать до утра, ребята. Все, пока.
– Спасибо!
Гера протянул руку хирургу, хотя сильно сомневался, что у того остались силы на рукопожатие. Операция шла почти три часа.
– На здоровье, – кивнул тот устало, так и не выпустив рук из кармана халата. – До утра…
Глава 25
Неужели для того чтобы выехать за город на два-три часа, необходимо собирать все эти корзинки с едой, какие-то пледы, подстилки, упаковки с напитками?! Он уже не рад был, что предложил всем в майские праздники поехать куда-нибудь за город на свежий воздух. Из-за Ольги предложил. Думал, что прогулка пойдет ей на пользу, потому что…
Потому что, черт побери, чем больше проходило времени с той страшной зимы, когда она очутилась по злой воле в заключении, тем хуже с ней обстояли дела.
Она почти сразу вернулась в фирму, где ее вполне нормально встретили, и принялась работать как проклятая. Почти без выходных и обеденных перерывов. Тянула весь отдел на себе, отказавшись от помощника. При слове «помощник» ее передергивало. Не могла забыть вероломную Верочку, которая все еще находилась под следствием. Оля похудела, под глазами залегли тени, кожа сделалась бледной. Гера ее почти не узнавал. И не столько из-за изменений в ее внешности, сколько из-за резкой смены настроения, из-за того, что она все чаще замыкалась в себе и все время задавала ему один и тот же вопрос. Каждый день один и тот же вопрос!
– Его не нашли? – в первые месяцы бросалась она к нему навстречу, когда он возвращался домой после службы.
– Его все еще не поймали? – это конец марта, апрель.
– Его никогда не поймают! – это было сказано уже не в форме вопроса неделю назад.
То, что Фролов где-то живет в свое удовольствие, ест, пьет, что-то планирует, куда-то ездит, с кем-то знакомится, с кем-то спит, сводило Геральда с ума.
Каждый день он думал о нем, заново опрашивал свидетелей, собирал улики. К счастью, нашлись люди, которые узнали по фотографии парня, который привозил жертвам покупки и потом посещал их перед убийством. Разговорили и того соседа одной из жертв, которого посетил его племянник. Он тоже дал показания под протокол. К тому же через неделю после того, как Ивана прооперировали, позвонила Вера Ивановна и предложила заехать к ней. Она познакомила Геру с молодой женщиной, которая пришла не одна, а с приятелем. И эта молодая женщина рассказала удивительную историю про поломку ее нового холодильника.
– Поломка была пустяковой, – без конца встревал в рассказ ее приятель, – и я бы даже сказал, что это было сделано специально, если бы не был уверен в обратном.
– А почему вы уверены в обратном? – задал резонный вопрос Гера.
– А зачем это кому-то?! – удивленно вскинулись на него оба визитера.
Действительно!
Ну и, наконец, самым главным свидетелем был Иван, на которого было совершено покушение Фроловым. И плюс к этому обнаружились записи с камер наблюдения, где отчетливо видно, как в мужской туалет заходит сначала Фролов, потом Иван, а затем Фролов выходит. Время, когда Фролов там находился, совпадало с временем, когда было совершено покушение. Больше входящих и выходящих оттуда мужчин зафиксировано не было.
Все! Бери его и пакуй! Улики собраны, папка с делом пухла день ото дня, а…
А Фролов как сквозь землю провалился. Ориентировки были отправлены всем отделам полиции. Фролова не могли не узнать, если он, конечно, не изменил искусно внешность. Если изменил, то найти его не представляется возможным. Почему? Да потому что у них не было его отпечатков! Не было!
В квартире Ольга после его измены вымыла все собственноручно, чтобы и духу его там не было. В квартире убитой любовницы, думается, Фролов сам прибрал. Дачный домик…
Да, он пропал без следа, и надежд на его поимку оставалось все меньше и меньше. И Ольга это тоже прекрасно понимала, поэтому и становилась день ото дня все мрачнее.
Их отношения… их отношения тоже оставляли желать лучшего. Гера винил во всем самого себя, считая, что за долгие годы холостяцкой жизни разбаловался, оброс махровым эгоизмом и не может сделать счастливой любимую женщину. Они все чаще молчали за завтраком, не обедали вместе, редко встречались за ужином, поскольку он очень поздно возвращался. Секс тоже стал редкостью, будто они прожили вместе лет двадцать. И Гера утром не раз обнаруживал Ольгу в соседней комнате на диване.
Вот так-то все развивалось. Вернее, все разваливалось.
– Ваши отношения изначально непросто складывались, – пыталась как-то анализировать Алина, когда Гера к ней приехал в растрепанных чувствах и решил остаться на ночь, чего никогда не случалось прежде. – Были друзьями, незаметно друг для друга влюбились. Но это опять же для тебя было ясно, что ты ее любишь. Она-то не сразу разобралась. Она же была замужем.
– Она до сих пор, кажется, не разобралась, – отозвался он ворчливо, свернувшись калачиком на мамином диване.