Гневная любовь
Шрифт:
— Демонопоклонники!
— Герой-предатель! Верни нам нашу собственность!
— Уходи из нашего города! Убирайся из нашей страны!
— Мач Крайм! Не-го-дяй! Мач Крайм! Не-го-дяй!
Слышать подобное, изрыгаемое десятками глоток, было… тяжко. Очень тяжко и мне и девчонкам. Одно дело, когда тебя массово не любят те, от кого ты немногим отличаешься. Тут да, самое время почувствовать тревогу, опаску и оторопь, от того и сдристнуть подальше от такого негостеприимного места. Совсем другое дело, когда ты, почти не напрягаясь, можешь натянуть глазоньки на жопоньки вообще всему населению Шварцтадда. А затем погладить всю их еду, съесть всех их собак, накласть в фонтаны и написать в борщи. Сразу начинаешь злиться, стучать себя мысленно в грудь и желать всех согнуть в нужную баранку. И шоб сидели в такой позе тихо, смерды паршивые!
Сила — развращает даже лучших из нас. Да что там говорить, даже меня развращает! Но держусь!
А они орут и орут, орут и орут. Чем дальше, тем сочнее эпитеты, наглее призывы, злее выражения. Каждый из этих долбоящеров не может не понимать, что сила — отнюдь не за ними, но толпа диктует свои правила и иллюзии. Заводит и уводит от здравого смысла и инстинктов самосохранения.
— Мач, — массирующая себе виски Тами была зла и серьезна, — Мач, я так больше не могу. Честно.
— И я…, - у блондинки с утра глаза были на мокром месте, — Они… злые! Несправедливо!
— Либо мы терпим до вечера и психуем со следующего утра, — протянула мрачная Саяка, приподымая краем посоха полу своей шляпы, — Либо что-то решаем сейчас.
— Даже мои песни не помогают…, - протянула кошкодевочка, оглядываясь на хмурую суккубу, стоящую с сомкнутыми на груди в замок руками. Хвост Лилит ритмично бил по её лодыжкам. Вопли, слышимые нами из-за окна, не утихали.
— Вы понимаете, что если мы сорвемся от такой мелочи, то обречем себя на месяцы и месяцы нудного труда в попытках заработать на экипировку? — горько вздохнул я, диагностируя у себя дефицит здоровых нервных клеток, — Тяжелого, нудного труда?
— Сатарис, скорее всего, выплатит нам обещанное, — хмыкнула мудрица, — Но трудиться мы всё равно будем, так как до двухсотого уровня нам еще далеко. Не аргумент, Мач.
И то верно. Ну что же, остается признать, что мои потуги помочь всем и каждому потерпели сокрушительное фиаско. Да, члены Временного правительства ежедневно по магикону меня горячо убеждают, что побеждают в идеологической борьбе против реваншистов, но, кажется мне, брешут, гады. Ну нету у них рычагов воздействия, нету. Вера орущих придурков в то, что они пока потеряли лишь императора, воистину смешна. Они потеряли деньги, казну Шварцтадда, бюджет в жесточайшем дефиците, управляющий аппарат расползся, пищу в город поставляют только за счет наших связей и за счет мелеющей день ото дня казны Народной партии.
В общем, еще пара недель и всё решится. У меня как раз есть идея, где их провести!
— Так, девчонки, выше нос! — поднялся я из-за стола, хлопая по столешнице ладонями со словами, — Мы переезжаем!
— Я, вообще-то, хотела сильно побить этих дураков, что визжат под нашими окнами, — заявила гномка, краснея от злости, — А не бежать от них, поджав хвост!
— Бить беззащитных — это не наш метод, — покачал я головой, — Мы просто сделаем так, чтобы каждый в этом городе немножечко, но осознал, с чем имеет дело. Вони, конечно, будет просто море. Просто океан. Но мы её не услышим.
— Да? — рыжие брови заинтересованно заиграли на девичьем лобике, — Ты что-то придумал?! Я в деле!
— Тогда ты первая, — ткнул я в рыжее тельце пальцем, — Нам понадобятся фейерверки. Много. Сколько найдешь!
— Хорошо! Я побежала!
— Саяка. Нам нужно будет игристое вино. Тоже, сколько найдешь, на весь инвентарь.
— О! Мне нравится. Всё будет!
— Матильда, Мимика. Нет, Матильда. С тебя проповедь для этих полудурков. Расскажи им, какие они нехорошие. Расскажи, что мы уходим отсюда. Совсем уходим. Не уточняй ничего. Уходим и всё, понятно?
— Да!
— Мимика. Тебе самое ответственное задание. Нам понадобятся припасы недели на две. Знаю, ты уже весь город оббегала, так что в курсе, где самое свежее и дешевое. Набери всего понемножку, но с запасом. Хорошо?
— Поняла! Я побежала!
Я удовлетворенно вздохнул и расслабился. Жизнь внезапно заиграла красками, в воздухе запели канарейки, а небо прояснилось. Отступило то, что угнетало меня, да и девчонок, уже почти две недели. Ответственность. Боязнь за то, что дело, в которое мы вложились душой, рухнет. Ну рухнет и рухнет, чего уж там? Мы пытались? Мы пытались. Не вышло. Пора возвращаться назад.
К родному деструктивному поведению.
— А для меня поручений нет? — слегка грустно спросила суккуба, подходя почти вплотную.
— Нету. Не нужно возбуждать народ сейчас твоим прекрасным обликом, — с фальшивой строгостью сказал я, ободряюще улыбаясь, — Мы его возбудим чуть позже и иначе. Всем это понравится!
— Мач, а ты знаешь, что о тебе говорят? — еще ближе придвинулась девушка, — Не здесь, не под окнами, а в тавернах и на собраниях? За вашими спинами? Знаешь, какие отвратительные вещи? Знаешь, кто?
— Да все, наверное, — пожал я плечами, глядя в красные глаза демоницы, — Это же нормально. Никто не хочет рвать попу за счастье с оговорками, всем хочется всего и сразу. А так как враги кончились, то нужен новый враг. Демоны далеко, а я рядом и не кусаюсь. Вот и…
— Ты слишком добрый, — вздохнула суккуба, наполовину отворачиваясь от меня и делая шаг назад, — Правда, что ты никогда не убивал?
— Правда, — пожал я плечами, — Не хочу и не буду.
— Значит, мы просто сбежим от проблем? — нахмурилась демоница, вновь подходя ко мне и становясь нос к носу, — Ты просто отведешь нас туда, где их крики не будут слышны, а потом… игристое вино, фейерверки… ты хочешь их разозлить, да? Унизить?
— Как-то так, да, — вздохнул я, — Не хочу возвращаться к Сатарис с пустыми руками, а что еще можно здесь сделать, не знаю. Понимаешь, у горожан нет другого уязвимого места, кроме чувства гордости и патриотизма, непомерно сейчас раздутого. Больше мне на ум ничего не приходит.
— Ты прославился, совершая великие поступки, Мач Крайм! — чуть ли не по слогам произнесла Лилит, — Ужасные, но великие! Не судьба выбирает разумного, а разумный судьбу! Придумай что-нибудь! А мы поможем!
Я вытаращился на демоницу в великом изумлении, чем та тут же воспользовалась для того, чтобы молниеносным движением приблизить собственное лицо к моему, чмокнуть в губы, немедленно потемнеть лицом, а затем со сдавленным бормотанием о том, что за Матильдой нужно проследить, ломануться к этой самой блондинке.