Гнездо для птенца
Шрифт:
— Да, мисс. Я сама принесла ее рано утром.
Я налью вам ванну?
— О Господи, нет, я пока еще в состоянии сама открыть кран! — Уэнди откинула атласное одеяло, и оно сползло на пол. — Черт, я не хотела…
— Да это то и дело случается. Вы бы видели, как оно запуталось в прошлый раз, когда здесь ночевала одна из подруг мистера Мака… — Служанка запнулась и прикусила язычок.
Нужно тотчас поставить ее на место, подумала Уэнди. То, как женщина произнесла «в прошлый раз», ясно показывало, что в ее глазах интерес Мака к Уэнди носил романтический характер.
— Извините, мисс. Мне не следовало говорить вам об этом.
— Вероятно, нет, — весело согласилась Уэнди. — И все-таки, поскольку я не одна из подруг мистера Мака, мне не так уж интересно, что кто-то из них делает. — Она вскочила с постели.
— Да, мисс, — с сомнением проговорила служанка. — Могу я сделать для вас еще что-нибудь?
— Ничего, спасибо.
Уэнди подождала, пока служанка уйдет, затем включила воду в ванной и поискала одежду. Она нашла ее в платяном шкафу, аккуратно выглаженную и выглядевшую лучше новой. Быстро приняв ванну, она забрала волосы и навела макияж, использовав то немногое, что было у нее в сумочке. Вполне сносно, заключила она, пусть и не столь эффектно. По крайней мере, она не заставила ждать Элинор Берджесс. Прошло только пятнадцать минут, как она прочитала записку, и вот она уже стучится в арочную дверь ее гостиной.
Инвалидное кресло стояло у письменного стола в углу комнаты, сиделки нигде не было видно. Когда Уэнди вошла в комнату, Элинор повернула свое кресло к двери и бросила удивленный взгляд.
— Моя дорогая девочка, — сказала она, жестом приглашая Уэнди сесть, — я совсем не имела в виду, чтобы вы примчались ко мне сломя голову. Вы бы не спешили и отдохнули. Неужели служанка неправильно поняла меня и разбудила вас?
По крайней мере, не похоже, что ее выставляют за дверь, подумала Уэнди.
— Нет, я уже не спала. И я провела очень спокойную ночь. — Если Уэнди и солгала, то совершенно безобидно.
Элинор сложила руки на коленях.
— Мак говорит, что я обидела вас прошлым вечером.
Уэнди удивленно заморгала. Пусть бы Мак занимался собственными делами. Чего, черт возьми, он пытается добиться?
— Он считает, что я, в сущности, сказала, что не желаю, чтобы вы виделись с Авророй или помогали заботиться о ней.
— Да, я понимаю, конечно, трудно…
— В действительности я имела в виду лишь, что не хочу, чтобы вы чувствовали себя обязанной заботиться о ней. Я хочу, чтобы вы наслаждались своим пребыванием здесь, а у моих сиделок в избытке свободного времени. Мой врач говорит, что я должна держать их под рукой, но, по сути, чем больше я обхожусь собственными силами, тем медленнее прогрессирует моя болезнь. Так что они будут только счастливы присмотреть за ребенком в течение нескольких дней. Вот пройдет Рождество, и у нас будет достаточно времени, чтобы подыскать настоящую няньку.
— Это не обязанность, миссис Берджесс, — мягко сказала Уэнди, — это радость — заботиться о Рори.
— Авроре очень повезло, что у нее есть вы. И все же…
Раздался стук в дверь, и в комнату вошла сиделка, держа на руках Рори, одетую в голубое кружевное платьице, какого у нее не было раньше.
Завидев Уэнди, девочка начала ерзать и так размахивать ручками и ножками, что казалось, она пытается перелететь через комнату. Она что-то лопотала, смеялась, ворковала и улыбалась во весь рот.
Как Уэнди хотелось понять, что говорит ей Рори! Волна чистой любви захлестнула ее, и невозможно было ей противостоять. Ей было все равно, одобряет ли ее Элинор Берджесс. Она не могла отвернуться от девочки, которая хочет, чтобы Уэнди взяла ее на руки.
Она крепко прижала к себе малышку, закрыла глаза и, зарывшись лицом в шею ребенка, вдыхала немудреные запахи: шампуня, детской присыпки и… Ах, она на завтрак ела персики?
— Девочка просто прелесть, — сказала сиделка. Она нагнулась и расстелила одеяло, которое у нее было в руках, на полу; — Немного покапризничала перед сном, но затем успокоилась и хорошо спала всю ночь.
Рори подалась немного назад и кашлянула, затем улыбнулась, выжидательно глядя на Уэнди.
— Что это такое? — обеспокоенно спросила Элинор Берджесс.
Уэнди тоже кашлянула, подражая Рори. И та засмеялась и снова кашлянула.
— Такая у нас игра.
Элинор нахмурилась.
— А вы показывали ее педиатру, чтобы выяснить, нет ли здесь чего-то серьезного?
— Конечно, нет. Этот кашель — просто средство общения. Многие дети так делают. — Не может быть, чтобы Элинор не знала этого. Сперва это напугало Уэнди до смерти, как и тысячи других вещей в короткой жизни Рори, пока она не нашла объяснение в справочнике для молодей матери. Почему же Элинор так испугалась? Или Мак с Митчем и Джоном провели свое детство тоже с сиделками?
Положив Рори на одеяло, Уэнди присела на корточки и занялась с ней гимнастикой. С этого она старалась начинать каждый день, чтобы укрепить мускулы ребенка.
На лице Элинор отразилось неодобрение, но она ничего не сказала. Несколько мгновений она задумчиво наблюдала за ними.
— Я хочу попросить вас об одолжении, Уэнди.
У той екнуло сердце. Она не отрывала взгляда от ясного личика Рори.
— Буду рада помочь.
— Поскольку я не могу сама ходить по магазинам, мне бы хотелось, чтобы вы позаботились о зимних вещах для ребенка, — продолжала Элинор. — Я уверена, вам тоже кое-что понадобится.
— Да я не пробуду здесь долго, — поспешила заверить ее Уэнди.
Она не собиралась признаваться, что не может себе позволить зимний гардероб и не собирается влезать в долги из-за одежды, которую ей предстоит носить лишь несколько дней.
Это напомнило ей, что она так и не спросила Мака про билет обратно в Финикс. Ее пригласили провести Рождество у Берджессов, но ждут ли они, что она уедет сразу после праздников или что останется еще на день-два?
— Конечно, вам кое-что понадобится, — безапелляционно заявила Элинор. — Зимой в Чикаго просто не обойтись без теплых вещей. Кстати, Мак просил меня передать вам, чтобы вы ничего не планировали на послеобеденное время.