Гнездо для птенца
Шрифт:
— Надолго ты уезжаешь?
— Всего на несколько дней. Кстати, почему бы тебе не поехать со мной? Я снова еду в Финикс.
При мысли, что она поедет домой, пусть и на такое короткое время, ее наполнила радость. Нежиться на теплом солнце и видеть вокруг себя пальмы и кактусы вместо этого вечного серого пейзажа.
Мак отрезал себе целый клин сыра и передал поднос ей.
— Уверен, что тебе захочется самой разобрать вещи в твоей квартире.
У нее еще не было времени, чтобы подумать об этом. Квартира была
Предложение Мака было очень и очень кстати.
Но не мысль о том, что она поедет домой, доставила ей такую радость, признала она. А то, что она поедет с ним.
Ведь она и так уже дома. Пока Мак рядом, она всегда будет у себя дома.
Ей вдруг стало стыдно. Она уже убедила себя, что только ребенок имел значение, но Рори была удобным предлогом сделать то, чего она хотела, в чем, однако, не признавалась даже самой себе, — стать женой Мака. Она вышла за него ради Рори, но любила его ради него самого.
Когда это случилось? Ее первоначальное активное неприятие Мака Берджесса длилось, разумеется, недолго. Очень скоро оно сменилось ворчливым восхищением, с которым она наблюдала за тем, как он завоевывал расположение Рори. Но когда неодобрительное уважение превратилось в нежность, а затем в любовь? И как Уэнди удалось настолько ослепнуть, что она даже не подозревала обо всем этом?
Мак прервал ее мысли:
— Боюсь, с деловыми ужинами я буду занят и по вечерам.
Уэнди пришлось приложить усилие, чтобы понять, о чем он говорит.
— Конечно.
— Если тебе не захочется скучать со мной на этих ужинах, что ж, я тебя пойму. Сказать по правде, я и сам бы охотно сбежал с них.
Она пошла бы с ним, какими бы скучными ни были эти деловые встречи, лишь бы побыть с ним. Но ему она этого не скажет. К тому же он предлагает ей очень простую причину для отказа, надеясь, что она воспользуется ею.
— Мне будет чем заняться. — Слова обожгли ей губы.
Он кивнул.
— Конечно. Я уже договорился — мамины сиделки будут не против приглядеть за Рори. Но если тебе захочется, чтобы она была дома, то мы просто наймем няню, а миссис Морган позаботится об остальном.
— Ты хочешь сказать, что Рори мы не возьмем с собой?
— Честно говоря, если мне еще раз придется лететь с ней, пока ей не исполнится восемнадцать, то никак не обойтись без успокоительного.
Уэнди засмеялась.
— Для тебя или для Рори?
— Для обоих. К тому же ты ведь не можешь одновременно заниматься и квартирой, и ребенком.
Он прав. Надо побыстрее разобраться с квартирой, даже если придется работать без отдыха.
— Я поговорю с миссис Морган.
— Заодно спроси ее, не может ли она остаться и в субботу вечером. Тут открывается галерея, нам следует сходить. После того как мы пропустили все новогодние вечеринки, меня и так уже дразнят, мол, я держу жену подальше от людских глаз. — (Увидев огонек в его глазах, она рассмеялась вместе с ним.) — А я говорю им, что слишком ревнив, чтобы подпустить к тебе хоть одного постороннего мужчину.
— Кофе? — спросила она.
— Прекрасно.
Она наполняла кофейник, когда Мак неслышно подошел к ней сзади. Обернувшись, она налетела на него, и вода, перелившись через край, пролилась на пол. Он удержал ее, крепко взяв за плечи.
— Извини, — сказал он, и его губы коснулись ее переносицы. — Я не думал, что так получится.
Казалось, звук его голоса отдавался в каждом уголке ее тела. Она подняла к нему глаза, загипнотизированная теплом его рук и его дыханием у своего виска.
— Постараемся максимально использовать представившуюся нам возможность, — мягко продолжал он. — Может быть, мы найдем немного времени, и ты покажешь мне город.
— С удовольствием, — ответила она хрипловато.
— Правда, Уэнди?
Его губы прильнули к ее губам — очень нежно, словно весенний ветер, и она на секунду заколебалась. Ей следовало отпрянуть, но не хотелось. Неужели она осмелилась поцеловать его так, как давно желала? А если Мак понял по ее реакции, что она чувствует? Если угадал то, что она сама открыла совсем недавно? Нет, это чересчур опасно.
Но прежде чем сознание Уэнди сумело разобраться в этой путанице мыслей, ее тело подсказало ей ответ, и ее губы подчинились его губам. Мак придвинулся немного ближе, одна рука скользнула с ее плеча и обвила талию, и он крепко прижал ее к себе.
Это было божественно — быть так близко к нему и чувствовать, что он охвачен тем же волшебным чувством.
Она подняла руку, собираясь обнять его за шею и еще плотнее прижаться к нему. Но забыла про кофейник. Он накренился, когда она подняла руку, и холодная вода полилась Маку на грудь, стекая по его шелковому галстуку, и вскоре его рубашка и свитер были совершенно мокрыми.
Уэнди стояла, в ужасе раскрыв глаза; она не была бы так ошарашена, даже если бы упала в ледяную воду, а уж что должен был чувствовать он… Он пробормотал что-то бессвязное и отступил от нее на шаг. Уэнди протянула ему полотенце.
В тот же момент со стороны задней двери раздался голос экономки:
— Прошу прощения за вторжение, но готовить еду в коридоре я, к сожалению, не могу.
Мак покачал головой и горько усмехнулся:
— Нет-нет, миссис Морган, кухня полностью в вашем распоряжении. — Он вышел.
Уэнди тоже направилась к выходу, но у самой двери остановилась, услышав на лестнице быстрые шаги Мака, который, очевидно, пошел к себе в комнату сменить рубашку, Она попросит извинения как-нибудь в другой раз.