Гнездо дракона

Сетон Эни

— Сначала он выглядел ошеломленным, словно курица, высидевшая утят, — заявила Пегги, повторив выражение своего поклонника… — А потом вскочил и засуетился, и сказал, что будет там к назначенному времени.

Миранда наклонилась и поцеловала Пегги.

— Спасибо, — шепнула она.

Пока Пегги встала дожидаться ее у дверей, Миранда выскользнула наружу, прижимаясь ближе к стене дома. Затем она пробежала через лужайку около десяти ярдов к ближайшему болиголову. Отсюда она торопливо направилась через лес к мельнице. Когда она ступала по замерзшей земле, ее крохотные ботинки издавали скрип. Впереди, над растущими вдали дубами и орешником, уже поднималось из-за горизонта огромное красное солнце.

Джефф пришел на мельницу первым. Он привязал лошадь и вошел в пустое каменное строение.

В последнее время его жизнь была наполнена смыслом и потому казалась интересной. Он был необыкновенно взволнован возможностью использования эфира в качестве обезболивающего средства. Знаменитая операция в Массачусетком госпитале, проводившаяся при большом стечении публики, была осуществлена еще тогда, когда Джефф находился в Мексике, и лишь в следующем году он смог съездить в Бостон, чтобы изучить эту великолепную технику. С тех пор он с удовольствием использовал ее и открыл истинное наслаждение хирургией, потому что больше не приходилось причинять пациентам невыносимой боли.

Да, последние два года были довольно приятны. Он не стал тосковать и уж тем более чахнуть по Миранде, да и в любом случае она вместе с мужем окунулась в легкомысленные светские развлечения, и он попросту выкинул ее из головы.

Однако же он не женился на Файт, и молодая леди, признав-таки поражение, вышла замуж за одного уважаемого молодого адвоката и, похоже, была полностью довольна своей жизнью. Джефф погрузился в холостяцкую жизнь, хотя слово «в холостяцкую» при подобных обстоятельствах звучало не совсем точно. Как бы там ни было Джефф был далеко не монахом. Как и у любого мужчины у него были свои праздники, он мог, например, получить немалое удовольствие от пинты доброго рома с Барбадоса и кроме того у него имелась парочка любовных приключений в Бостоне и в Нью-Йорке.

И вот когда прошлой осенней ночью молодой кузнец передал ему записку Миранды, Джефф сначала прочел ее с чувством удивленного недовольства. Это приглашение на тайное свидание показалось ему излишне мелодраматичным. Но когда он перечитал записку, то заметил, что она была написана порывистым почерком и довольно бессвязно, что являлось явным признаком нервного расстройства, граничащего с истерикой. Он, никогда не отказывающий людям в помощи, вряд ли мог отвернуться от Миранды, но ему ужасно не хотелось вновь влезать во все неприятности, которые она создавала вокруг себя.

Но все же он пришел, замерзший, голодный, страстно мечтающий о завтраке и, уж конечно, в совершено не романтическом настроении.

Он видел, как ее стройная фигурка в сером приближается к нему, мелькая между голыми стволами деревьев. Несмотря на спешку и пробиравшую ее дрожь, она двигалась с лишь ей присущей фацией. Он шагнул вперед, чтобы встретить ее и она протянула ему левую руку, наполовину приветствующим, наполовину умоляющим жестом.

— Джефф… спасибо, что пришли. Я должна была увидеться с вами… поговорить с кем-то… о Николасе.

— В чем дело, Миранда? Расскажите мне, — спокойно предложил Джефф, видя, что теперь, когда он пришел на встречу, Миранда не знает о чем говорить. Она невольно бросила испуганный взгляд в сторону своего дома, а ее рука, придерживающая на груди пелерину, задрожала.

Миранда облизнула губы.

— Я не знаю, зачем пришла, — растерянно сказала она. — И что мне вам рассказать. Теперь все кажется в другом свете.

Он бросил на нее острый взгляд. Она явно нуждалась в отдыхе и успокоительном. Так как и то и другое было в настоящее время невозможно, он предложил единственное средство, бывшее у него под рукой. Сняв с лошади попону, он расстелил ее на ларе для муки. Усадив Миранду на камень, он поспешно развел маленький костер. Когда дым начал, клубясь, подниматься к стропилам, Джефф сел на ларь рядом с молодой женщиной.

— Так гораздо лучше, — с благодарностью произнесла Миранда и протянула к пламени костра озябшие руки.

— Кстати, — заметил Джефф, — что это с вашей рукой?

Он заметил краску на ее лице и желание спрятать опухшую руку.

— Не думаю, что сломана кость, но у вас явно вывих. Холодная повязка, арника и покой. Вот и все, что надо будет сделать по возвращении домой.

Он вытащил из кармана большой платок и сделал ей перевязь.

— Как это случилось, Миранда?

Она отвернулась. Здесь, на тихой старой мельнице у костра вся сцена в башне казалась теперь нереальной, а потрясение, заставившее ее вызвать Джеффа, растворилось в щемящей усталости. Присутствие Джеффа принесло ей одновременно уют и успокоение, которых, за последние недели жизни с Николасом в мире искаженных фантазий, она была лишена. Ей хотелось опустить голову на сильное плечо под поношенным плащом, закрыть глаза и отдыхать, отдыхать…

Но Джефф был упрям. Он прекрасно понял, что она вызвала его этой странной запиской вовсе не для того, чтобы он посмотрел ее руку. Он видел, что ее нервозность и преданность мужу мешает ей говорить, и это ее поведение убедило Джеффа, что причиной ее вывиха был Ван Рин.

— Вы поссорились с мужем? — мягко спросил он. — Расскажите, дорогая. Вы обратились ко мне за помощью и теперь должны мне доверять. Поймите, я врач, и мне в своей жизни приходилось выслушивать много странных историй.

Она медленно кивнула.

— Я знаю.

Она наклонилась, пристально глядя на огонь.

— Последнее время он изменился. Я полагаю, он всегда был другим, но… еще со времени театральных волнений… в мае… Не знаю, слышали ли вы… он был ранен… Но дело не в этом…

— Моя дорогая девочка, — терпеливо произнес Джефф и слегка улыбнулся. — Почему бы вам не начать сначала? Ваш муж болен? Может быть, он слишком много пьет?

— Нет, — ответила она с неожиданным спокойствием. — Он курит опиум.

— Опиум! — повторил Джефф, до того удивленный, что чуть не рассмеялся. Ему следовало сразу догадаться, что Николас никогда бы не прельстился таким заурядным средством, как алкоголь.

— Это не опасно? — спросила она, тревожно вглядываясь в его лицо.

Он вновь стал серьезен.

— Мне мало известно об опиуме, Миранда. Провинциальные врачи не имеют с ним дел, да и большинство городских врачей тоже, в этом я уверен. Но расскажите все по порядку, возможно, я смогу вам помочь.

Миранда говорила, то и дело останавливаясь, чтобы подыскать подходящие слова. Она быстро описала стрельбу на Астор-Плейс, а затем постоянную мрачность и молчаливость Николаса после этих событий. Она объясняла эту мрачность раскаянием. Она рассказала о его уходах в башенную комнату и о своем вчерашнем открытии. Но о том ужасном часе, который она провела взаперти с Николасом, она не распространялась. Лишь по выражению ее опущенных глаз Джефф мог строить предположение о случившемся.