«Гнуснейшие из гнусных». Записки адъютанта генерала Андерса
Шрифт:
На это Сталин с явным неудовольствием, в котором сквозило даже раздражение, ответил:
— Я человек достаточно опытный и старый. Я знаю, что если вы уйдете в Иран, то сюда уже не вернетесь.
Андерс продолжал настаивать на своем, стараясь доказать необходимость вывода армии. Еще раз изобразив в нужном ему свете условия, в которых формируются части в Колтубянке, Татищеве и Тоцком, он вновь стал утверждать, что все это лишь потерянные месяцы и в таких условиях совершенно невозможно создавать армию.
На это Сталин ответил, что если поляки не хотят сражаться, пусть уходят. И затем повторил, что по опыту известно: где армия формируется, там она и остается [54] . Дискуссия по этому
54
Из записи беседы: «Тов. Сталин указывает, что мы не можем заставить поляков драться… Если поляки не хотят, то мы обойдемся и своими дивизиями…
— Что же мы будем торговаться, — говорит тов. Сталин. — Если поляки хотят драться ближе к своей территории, то пусть остаются у нас. Не хотят — мы этого требовать не можем. В Иран, так в Иран. Пожалуйста! Мне 62 года, — продолжает тов. Сталин, — и у меня есть жизненный опыт, который мне говорит, что там, где армия формируется, там она и будет драться.
Сикорский говорит, что они смогут сформировать армию в Иране в лучших, чем в СССР, условиях.
— Мы мешать не будем, — говорит тов. Сталин». (Прим. ред.)
В конце концов Сталин дал согласие на вывод одного корпуса (двух-трех дивизий), заметив при этом, что, видимо, англичане нуждаются в польских солдатах. Советское правительство получило от Гарримана и Черчилля предложение об эвакуации Польской армии…
В итоге довольно длительной дискуссии было согласовано, что Польская армия будет формироваться в Советском Союзе и что в самом срочном порядке будет создана смешанная комиссия для определения новых районов, в которых будет продолжаться организация частей. Снаряжение и вооружение армия должна была получить от англичан. Сикорский заверил, что он уже заручился их согласием на сей счет.
Кроме того, было решено, что после первого тура бесед Сикорский поедет инспектировать польские части, а затем вновь вернется в Москву для завершения переговоров.
Итак, результатом переговоров явилась следующая договоренность по военным вопросам, зафиксированная в специальном соглашении.
Состав Польской армии в СССР был определен в шесть дивизий по 11 тыс. человек в каждой, не считая 30 тыс. человек, сосредоточенных в армейских частях, в резерве и на учебных базах. Армия должна быть переведена на юг и вооружена и экипирована англичанами. Кроме того, надлежало отправить 25 тыс. человек в Англию и на Ближний Восток для пополнения авиации, морского флота, польских частей в Шотландии и Карпатской бригады. Соглашение предусматривало также — и это, как неоднократно подчеркивал Сикорский, являлось краеугольным камнем польско-советских отношений, — что «польские вооруженные силы будут сражаться в составе Красной Армии как автономная армия под верховным советским командованием».
Соглашение это очень много значило для нас, ибо на нем действительно можно было строить будущее. Контроль за его выполнением возлагался на профессора Кота, посла Речи Посполитой в Советском Союзе, и на Андерса, командующего польскими вооруженными силами в СССР.
В тот же день, через несколько часов после подписания упомянутого выше соглашения, в гостинице «Москва» состоялось совещание представителей командования польских вооруженных сил в СССР и Генерального штаба Красной Армии, на котором были затронуты только военные вопросы. С польской стороны в нем принимали участие Андерс, Богуш, Окулицкий и я (мне было поручено вести протокол). Главной темой обсуждения явились предстоящее передислоцирование Польской армии и выбор новых районов
Тщетными оказались предупреждения представителей Генерального штаба Красной Армии о том, что в районах, предложенных Андерсом, нет лагерей, нет мест для расквартирования, что там климат тропический, распространена малярия и т. д., что в тех условиях будет еще хуже, чем сейчас. Не помогли также замечания, что в этот первый год войны между Германией и Советским Союзом железнодорожный транспорт в связи с крупными перебросками войск очень перегружен и что данное обстоятельство в огромной степени затруднит переезд гражданских лиц и создаст ряд ненужных осложнений, особенно в условиях холодной зимы.
Андерс ни о чем и слышать не хотел, твердя в ответ, что большие перевозки гражданского населения не понадобятся, так как на юге уже скопилось значительное число польских граждан, которые, прослышав, что будут формироваться новые польские части, уже длительное время направлялись туда стихийно.
В связи с такой позицией Андерса представители Генерального штаба, выполнявшие в данном случае лишь рекомендательные функции, поскольку вопрос о переводе армии на юг был уже решен на совещании в Кремле, приняли все предложения польского командования касательно новых районов дислокации войск и переброски туда уже созданных соединений— 5-й и 6-й дивизий, запасного полка и штаба армии.
В заключение было определено, что на юге польские вооруженные силы разместятся в следующих пунктах:
командование армии — в Янги-Юле, около Ташкента,
5-я пехотная дивизия — в Джалал-Абаде,
6-я пехотная дивизия — в Шахрисябзе,
7-я пехотная дивизия — в Кермине,
8-я пехотная дивизия — в Чок-Паке,
9-я пехотная дивизия — в Маргелане,
10-я пехотная дивизия — в Луговом,
организационный центр армии — в Гузаре,
центр подготовки (школа подхорунжих) — во Вревском,
танковая бригада армии — в Карабалы [55] .
Одновременно были назначены командиры вновь формируемых дивизий и к ним прикомандированы офицеры связи Красной Армии.
Командирами дивизий стали: генерал Богуш (7-я), полковник Раковский (8-я), полковник Шмит (9-я) и полковник Болеславич (10-я).
Командиром запасного полка был назначен полковник Леон Код, комендантом центра подготовки — полковник Сулик.
Начальник штаба Окулицкий должен был скомплектовать для командиров дивизий костяк их штабов, чтобы они могли быстрее выехать к месту своего нового расположения.
55
В постановлении ГКО «О Польской армии в СССР» от 25 декабря 1941 г., в котором перечисляются польские части и места их дислокации, танковая бригада не упоминается. В качестве места дислокации 8-й пехотной дивизии назван не Чок-Пак, а совхоз Пахта-Арал в районе г. Чикмент Казахской ССР. Впоследствии место дислокации дивизии было изменено на пос. Чок-Пак.
В остальном приведенные Климковским данные соответствуют действительности. (Прим. ред.)
На том же совещании были определены количество, состав и место деятельности новых призывных комиссий.
Полной мобилизацией на первом этапе надлежало охватить Казахстан, Узбекистан, Киргизию и Таджикистан, а также районы, где формировались воинские части. Хотя об этом никто не заикался, оставалось неясным, для чего нужно было перебрасывать польские войска так далеко на юг. Было очень неприятно, что Кот не проинформировал обстоятельно об этих делах Сикорского, хотя сам хорошо о них знал. 10 декабря он писал министру иностранных дел Рачинскому: