Гобелены Фьонавара (сборник)

Кей Гай Гэвриел

– Не надо четыре, – прервала его Дженнифер. – Мы с Ким поселимся вместе, так что достаточно трех. – Она решительно избегала смотреть на принца, и Кимберли, наблюдая за ними, заметила, что от изумления брови Диармайда поползли вверх.

– Нам тоже достаточно одной на двоих, – тихо заметил Пол Шафер. И Кевин со страстной надеждой, вдруг проснувшейся в душе, подумал: ах, абба, вдруг это путешествие ему действительно поможет? Хорошо бы…

– Мне жарко, – заявил вдруг Метран, ни к кому конкретно не обращаясь. – И почему это здесь повсюду так ужасно жарко?

Северное крыло дворца,

из верхних окон которого был виден раскинувшийся за стеной город, выходило в сад. Когда они наконец остались в своей комнате одни, Кевин открыл стеклянную дверь и вышел на широкий балкон с каменными перилами. Прямо над головой висел месяц и светил достаточно ярко, чтобы можно было рассмотреть кусты и цветочные клумбы у них под окном.

– А сад-то довольно жалкий, – сообщил Кевин Полу, тоже вышедшему на балкон.

– Так ведь Диармайд же говорил, что у них тут давно дождей не было.

– Да, правда. – Оба некоторое время молчали. Прилетевший откуда-то легкий ветерок чуть веял прохладой.

– А ты заметил, какая здесь луна? – спросил вдруг Пол, опершись о перила. Кевин кивнул:

– Ты тоже заметил? Она, похоже, больше нашей, да? Интересно, что дает подобный эффект? И как это действует на природу?

– По-моему, здесь приливы должны быть гораздо выше.

– Да, наверное. А еще здесь должны чаще встречаться всякие оборотни.

Шафер мрачно на него глянул.

– Что ж, я бы этому не удивился. Скажи, а что ты думаешь насчет всех этих интриг?

– Ну, Лорен и Диармайд, похоже, по одну сторону баррикад.

– Вроде бы. Но Мэтт, по-моему, в этом принце не очень-то уверен.

– И, как ни странно, меня это совсем не удивляет.

– Да уж. А как тебе Горлис? Ему бы морскую пехоту в помощь… Слушай, неужели он всего лишь выполнял приказ короля? Или все-таки…

– Да ты что, Пол! Я же видел, какое у него было лицо, когда Диармайд назвал нас своими «близкими друзьями». Восторга он явно не испытал, ничего не скажешь.

– Вот как? Ну что ж, это, по крайней мере, упрощает дело. Хотя я бы, например, хотел побольше узнать об этой Джаэлль. И об этом брате Диармайда.

– О безымянном принце? – Кевин явно пытался подражать мрачным интонациям Лорена. – О том, кого собственного имени лишили?

Шафер фыркнул.

– Смешные люди! Ну да, о нем.

– Это мы вскоре выясним. Мы же с тобой и раньше много чего умудрялись выяснять.

– Это верно, – кивнул Пол Шафер, и лицо его осветила редкая теперь улыбка.

– О, Ромео, где ты, мой Ромео? – донесся до них откуда-то слева жалобный призыв. Оба одновременно повернули головы и увидели на соседнем балконе чрезвычайно печальную Ким Форд, которая умоляюще простирала к ним руки. До земли было футов десять.

– Уже иду! – мгновенно отозвался Кевин и перепрыгнул через перила.

– Перелети ко мне, Ромео! – продолжала взывать Кимберли, и Дженнифер, стоявшая в дверях у нее за спиной, невольно рассмеялась.

– Да иду я, иду! – Кевин делал вид, что ему очень трудно преодолеть те десять футов, что отделяли теперь его, стоявшего на земле, от ее балкона. – Вы как там, нормально устроились? – спросил он деловито. – А наглые насильники к вам еще не вламывались?

– К сожалению, нет! – пожаловалась Ким. – Не нашлось ни одного мужчины, у которого хватило бы смелости спрыгнуть к нам на балкон.

Кевин засмеялся.

– Придется,

видно, мне постараться, не то наш принц меня опередит.

– Сколько ты ни старайся, – заметила Дженнифер Лоуэлл, – вряд ли можно успеть быстрее, чем этот наглый тип!

Пол Шафер, поняв, что начинаются обычный треп и перебрасывание сомнительными намеками, сопровождаемые хохотом, отошел к дальнему краю балкона. Он прекрасно понимал, что все эти фривольные шуточки – лишь способ снять напряжение, но все же ему не хотелось принимать участие в подобных играх. Опершись своими красивыми длинными пальцами о край широких перил, он якобы рассматривал сад внизу, действительно из-за засухи выглядевший не лучшим образом, а на самом деле почти ничего вокруг не замечал. Глаза его были как бы обернуты сейчас внутрь собственной души, и перед ним, настойчиво требуя его внимания, разворачивался издавна знакомый пейзаж…

Но даже если б Шафер самым внимательным образом стал всматриваться в темноту, он вряд ли сумел бы различить в тени под кустами некое существо, скорчившееся там и давно уже наблюдавшее за молодыми людьми. Этой черной тварью владело сейчас одно желание – убить, а Пол как раз стоял так, что попасть в него отравленным дротиком, которые в избытке имелись у убийцы, было легче легкого. И уж тогда-то он непременно бы умер…

Но страх все же пересилил жажду крови в душе этого исчадия Тьмы. Ему был дан приказ выследить и доложить, но никого пока не убивать.

Именно поэтому Пол остался жив и продолжал смотреть вокруг – в никуда, – совершенно ни о чем не подозревая. Через некоторое время, впрочем, он глубоко вздохнул и оторвал свой взгляд от невидимого прочим объекта созерцания. И всмотрелся в густые тени под балконом.

И УВИДЕЛ НЕЧТО ТАКОЕ, ЧЕГО НЕ ЗАМЕТИЛ БОЛЬШЕ НИКТО.

Прямо напротив него, на каменной внешней стене замка, стоял громадный, просто немыслимых размеров серый пес, а может, волк, и смотрел на него, Пола, через залитый лунным светом сад, и в глазах его, которые не могли принадлежать ни волку, ни псу, таилась такая глубокая и древняя печаль, какой Пол никогда в жизни не видел и даже представить себе не мог. Это странное животное на стене смотрело на него совершенно ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ глазами и куда-то его звало. Этот призыв Пол чувствовал безошибочно – он был необычайно, пугающе властным. Полускрытое ночным мраком, существо это притягивало к себе, и глаза его были видны в темноте неестественно ясно, они так и впились в лицо Пола, высматривая что-то в его душе, и Пол, заглянув в эти бездонные колодцы отчаяния и боясь утонуть в них, тут же отпрянул от перил. Кем бы ни было это существо на стене, оно, безусловно, тоже пережило тяжкую утрату, огромное горе, и боль его, казалось, пронизывала сейчас всю Вселенную. И оно звало Пола к себе, звало…

Чувствуя, как в жаркой летней ночи он весь покрывается ледяным потом, Пол Шафер догадался: это существо тоже случайно попало в хаотический водоворот того внутреннего магического видения, которое случайно пробудила в нем «проверка» Лорена.

С огромным, почти физическим усилием он вырвался из плена новых ощущений. Но, отвернувшись, испытал странное чувство раскаяния, от которого болезненно сжалось сердце.

– Кев! – с огромным трудом окликнул он своего друга. Отчего-то ему не хватало воздуха, он задыхался и едва слышал собственный голос.