Гоблин – император
Шрифт:
Он вежливо подождал несколько секунд, а потом ответил:
— В таком случае, мы желаем поговорить с вами о деле, которое напрямую касается нашей чести и нашего суверенитета. — Сору смотрела на него с надеждой, а Цевет с тревогой. — А именно, Меррем, вы не являетесь Этуверац Жасан и, не имея детей, никогда не сможете ею стать.
Цевет сдавленно кашлянул. Сору яростно возразила:
— Мы жена Императора.
— Вы вдова Императора. Если вы не ждете ребенка, то не имеете права пользоваться этим титулом.
— Нет, — угрюмо согласилась она. — Но у вас нет Императрицы.
— Это
Он с интересом наблюдал, как стремительно она меняет тактику. Сору склонила голову и подозрительно кротким голосом произнесла:
— Жас Эдрехазивар, прошу простить вдове ее горе.
— С готовностью, если, конечно, оно не настолько глубоко, что вынудит ее опозорить своим поведением Императора или Дом Драхада. Если вы не в силах совладать с собой, вы можете на некоторое время удалиться от двора. У нас много усадеб, и мы будем рады предоставить для вашего проживания одну из них.
Ее глаза широко раскрылись, а уши обвисли. Она поняла угрозу, и перед ее внутренним взором, несомненно, возникли образы Арбелан Драхаран, первой жены Варенечибела, и Ченело Драхаран, его четвертой жены.
— Ваше Высочество, — сказала она, кланяясь на этот раз глубоко. — Мы благодарим вас за заботу, но считаем, что вдове Императора будет недостойно всецело поддаться своему горю.
— Хорошо, оставим этот вопрос. — Сказал Майя. — Сейчас мы заняты, Сору Жасани. Вы хотели обсудить с нами что-либо еще?
— Нет, Ваше Высочество, — сказала она. — Мы благодарим вас.
Она не выбежала из комнаты, но удалилась гораздо быстрее, чем вошла, и без спецэффектов. Некоторое время они слушали, как на лестнице затихает цокот ее острых каблучков.
— Цевет, — задумчиво сказал Майя, — вы пошлете приглашение Арбелан Драхаран в Сеторею? Мы хотели бы видеть ее на нашей коронации.
— Да, Ваше Высочество, — сказал Цевет и сделал пометку в своей записной книжке.
Глава 7
Гробница Императрицы Ченело
Оставшуюся часть утра и половину дня Майя с Цеветом провели за разбором корреспонденции. Они пришли к соглашению, что многие из вопросов и проблем лучше будет рассмотреть после коронации, когда положение Императора не будет иметь ни малейшей двусмысленности. Они обнаружили еще одно письмо от Эшевиса Тетимара, которое заставило Цевета нахмуриться и пробормотать достаточно громко, чтобы слышал Майя:
— Какая настойчивость!
Было также письмо Сетериса, жалующегося, что ему отказали в посещении Алсетмерета. «И все же тебе придется иметь с ним дело» — устало подумал Майя.
Впрочем, Цевет заверил его, что отказ в посещениях императорских покоев до коронации не будет принят за грубость, и Майя собственной рукой написал Сетерису записку, обещая личную аудиенцию после официального вступления на престол.
Затем Цевет уселся писать новую партию формальных и малоинформативных писем к Коражасу, а Майя с Телимежем и задумчивым Дажисом, занялись делом, которое откладывать дальше было уже нельзя.
Сначала им предстояло осмотреть весь Алсетмерет сверху донизу и познакомиться со слугами. Когда Майя упомянул о слугах, Эсаран посмотрела на него недоверчиво и обиженно, но он стиснул зубы и настоял на своем.
— Ваш отец Император… — начала она, но Майя не дал ей договорить.
— Мы хотим знать, кто нам служит, — сказал он.
Эсаран согласилась, но он знал, что она недовольна. Тем не менее, это того стоило, потому что теперь он знал, что застенчивого слугу в столовой зовут Ишеаном, потом ему были представлены все прачки и горничные, конюхи, лакеи и садовники Алсетмерета; Майя узнал, что у него есть личный сад, отделенный живой изгородью от больших садов Унтеленейса, где садовники выращивали розы, окутывающие своим ароматом башню в течение всей весны и лета. Кажется, Осхет позволил себе неуместно подмигнуть своему Императору. Мастер кухни оказался совсем таким, каким рисовало его растревоженное воображение Майи: это был солидный пожилой господин с огромными седыми усами. Его звали Эбремис, и он с вежливым вниманием расспрашивал Майю о его вкусовых предпочтениях и антипатиях. Майя старался не упоминать, что домашнее хозяйство Эдономеи управлялось, исходя из скупости и вкусов Сетериса, но чувствовал, что проницательный Эбремис догадывался о многом недосказанном.
В подземном помещении под Алсетмеретом он видел девушек, сидящих в центре паутины пневматических труб, которые опутывали весь Унтеленейс, и в течение нескольких минут восхищенно наблюдал за их работой. Вернувшись в Черепаховую гостиную и вспомнив взволнованного посланника Сору, он спросил Цевета, какой смысл имеет использование личного курьера.
Брови Цевета слегка приподнялись.
— Это может преследовать разные цели, Ваше Высочество. Например, стремление сохранить секретность.
— Вот как. А в случае с письмами Сору Жасани?
— Ну, — сказал Цевет, — это указывает на желание убедиться, что письмо попало лично в руки адресату, то есть без посредников. Кроме того, это возможность настоять на немедленном ответе. Это так же может означать, что отправитель считает свое послание слишком важным и срочным.
— Ну, конечно, — согласился Майя, и Цевет чуть не ухмыльнулся, прежде чем успел спохватиться и вежливо кивнуть.
Вечером за ужином Майя улыбнулся Ишеану, а тот улыбнулся в ответ.
Едва успели убрать со стола, как было объявлено о визите лорда-канцлера. Чавар ворвался, как зимняя буря; не успел Майя предложить ему место за столом и рюмку ликера, как он начал разъяснять, загробным голосом и очень подробно, ритуалы, связанные с коронацией Императора. Сначала пост, потом долгие часы медитации.
— Император весь день молится в дворцовой часовне. Вас встретит Архипрелат, но по традиции Император должен выбрать двух ближайших друзей, которые будут сопровождать его на молитву и из часовни. Так как у вас при дворе нет друзей, вы конечно, выберете ближайших родственников мужского пола, наиболее подходящих по возрасту. Мы бы рекомендовали маркиза Имела, мужа вашей сестры Немриан, и Сетериса Нелара.