Гоблины в России
Шрифт:
– Где украденные тобой челюсти!
– отдышавшись, спросил Великий Орк и сделал знак Дробиле, чтобы тот отвернул кран.
– ... когда я состоял в комплексной банде сатириков-юмористов, - запенилось из открытого крана, - мы делали вот так...
Как делали комплексные сатирики-юмористы, осталось неизвестным, поскольку Дробила поспешно завернул кран.
– Какая гадость, - искренне возмутилась Великая Оркиня, - надо же, до чего мальчика довели! С кем связался, с сатириками-юмористами! Хуже этого ничего и
– Успокойся, милая, - Великий Орк погладил супругу по нежно-зеленому запястью, - Их всех сожгли и пепел по ветру развеяли.
– А вот и зря развеяли, - встрял Василий.
– Их не развеивать надо было, а в Ородруин бросит. Живьем. Теперь этот пепел летает, где попало, а он, между прочим, заразный.
– Точно, - пробасил Дробила.
– То-то меня время от времени на шуточки пробивает! Чувствую, что вот-вот ляпну какую-нибудь гадость, а удержаться не могу. Это все они, сатирики с юмористами в придачу. Летают, понимаешь ли, то в пиво попадут, то на воблу сядут. Спасу нет!
Хоббит осторожно подошел в корчившемуся в мучительных спазмах горлуму и сообщил:
– Надобно бы крантик-то приоткрыть, а то лопнет малец. Эвон, как его болезного от правдивости колбасит! Смотреть больно. Кто же знал, что очух так на него подействует?
– Это, наверное, опасно, - Великая Оркиня посмотрела на мужа.
– Может быть, я пойду к себе. А ты, милый, будь поосторожней, береги себя!
– Ну, ступай, - облегченно согласился великий Орк.
– Тут и впрямь даме не место. Допрос, все-таки. Да еще и с применением спецсредств.
– Открывай, только чуть-чуть, - скомандовал Властитель, отворачиваясь от заткнутого Сенечки.
– Полегоньку, а то не ровен час, брызнет!
Дробила осторожно повернул ручку крана. Теперь из Сенечки доносилось невнятное шипенье, в котором можно было разобрать отдельные слова:
– ... ваучер... доу-джонс... оффшоры... риэлтер...
– Это он, видать, на бирже играл, а может, политикой занимался, - пояснил грамотный Василий.
– Надо же, такой молодой, а уже столько насвинил!
Постепенно из Сенечки, как из свежеоткрытой пивной бочки, вышла пена и потекла чистая, ядреная правда.
Ну-ка, приоткрой пошире, а то слов никак не разобрать, - сказал Великий Орк.
Дробила повернул кран и все, наконец, услышали правдивую историю о похищении артефактов.
"Душа горит, а сердце плачет!
– возвестил горлум, - Но бабок нет, а это значит, что напрочь обломился кайф, и не поднять его никак. Ни на земле, ни в небе звездном, не отыскать задаром дозы! Пылает бедная душа, а кайфа нету ни шиша!
– Чего это он? Никак стихами заговорил!
– Ватерпас задумчиво почесал нос.
– Никак не врублюсь, чего у него там с душой, пожар, что ли?
– Это побочное действие очуха сказывается, - объяснил Василий.
– Стишки-то, между прочим, так себе.
– Ага, - понял Ватерпас, - а вот у меня после очуха затылок чешется, и ругаюсь я почем зря. Только не в рифму, а просто так.
– Это потому что у тебя таланта к стихам нет, вот ты и ругаешься прозой, а у горлума, видать, есть, вот он и чешет в рифму.
– А к ругани, у меня, стало быть, талант есть, - пробормотал Ватерпас и задумался.
... храпит с похмелья грозный страж, ну чуя поступи дрожащей и от луны, в окно глядящей, морозом пробирает аж!
– Ишь ты, размер сменил!
– восхитился хоббит.
– "Морозом пробирает аж!" Сильно сказано!
– Это кто был с похмелья?
– проворчал Дробила.
– Я что ли? И вовсе я не храпел!
...кроваво-ржавое железо оскал свой до поры таит, достаток серебро сулит, но злато боле мне любезно!
– Надо же, как него получается, только вот про что это он?
– сказал простодушный Ватерпас.
– Про артефакты, конечно. Железо, серебро, золото... Это же про наши зубы!
– вскричал Дробила, обрадовавшись, что и он, простой боевой гном, кое-что смыслит в поэзии.
– Не про ваши, а про наши!
– уточнил Великий Орк.
– И не ори так, вдруг спугнешь! Если он еще и заикаться начнет, тогда пиши пропало! Ничего не добьемся.
Но Сенечка и не думал заикаться. Иногда он, правда, спотыкался, не попадая с разгона в размер или тормозя с рифмой, но в целом получалось довольно гладко, хотя и не всегда понятно. Но разве существует всегда понятная поэзия? То-то! В общем, речь его потекла длинными плавными периодами, как выразился один непризнанный классик.
... и драгоценны причиндалы, хватает дерзкою рукой. Беги скорее, отрок мой, забрав сокровища немалы, пока не пробудился жмот, что и за грош тебя убьет!
– Это кто это "жмот" и кого это "за грош убьет"?
– возмутился Великий Орк.
– Это я что ли жмот? Да я за грош и мухи не обижу! А за такие вирши - запросто убью. Хорошо хоть Оркесса ушла, не для ее нежных ушей такие слова!
– Тс-с! Ваша Зеленая Светлость, это же гипербола! Сейчас начнется самое интересное!
– хоббит прижал палец к губам.
... у крестьянина три сына. Старший - умный был детина, средний был и так и сяк, младший - вовсе был дурак...
– Опять размер ломается. Да к тому же я это где-то слышал... или читал.
– Поморщился старший дознатец.
А Сенечка, между тем, вошел в поэтический раж. Так неопытный пилот входит в глубокое пике, не зная, сумеет он выйти из него или нет. Стихи, правда, получались разного размера, словно пирожки у начинающей хозяйке, но суть стихотворения не в размере и не в содержании. А в чем? Если продолжить сравнение с пирожками, то в начинке. А еще пирожки должны быть горячими. Вот с этим все было в порядке.