Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
– Кончай глумиться! – сурово посмотрел на Андрея Жмых. – Все-таки человек погиб.
– В смысле: о покойниках либо хорошо, либо ничего? Извини, Пал Андреич, но, увы, я – не толстовец. Да и хрен-то с ним, с Тимати этим. А вот Зечу мы с вами явно недооценили.
– Думаешь, тот, который ушел, это он?
– Забьемся на сто баксов?
– Да иди ты!
– Одно не может не радовать: нам эта недооценка обошлась малой кровью. В отличие от… – Андрей кивнул в сторону некролога. – Как говорится, круг замкнулся.
Полковник Жмых с сомнением покачал головой.
– Круг не может замкнуться, он замкнут по определению. Ладно, начальство ждать не любит. Анализировать после будем.
Они выбрались из толпы зевак, поднялись на третий этаж и добрели до кабинета Пиотровского. Здесь начальник «гоблинов»
– Сашенька, шеф у себя? – непривычно заискивающе поинтересовался он у секретарши. – Нам с Андреем Ивановичем назначено. На одиннадцать.
– Я в курсе, что назначено, – деловито подтвердила та. – Но у Владислава Юрьевича изменились планы. Он убыл двадцать минут назад.
– Так нам что, оставаться ждать? Или как?
– Нет, сегодня Владислава Юрьевича больше не будет. Через десять минут у него «горячая линия» в газете, после которой он едет в Смольный. А вечером – ужин с Интерполом.
– Понятно, – с видимым облегчением кивнул Жмых. – А что за «горячая линия»?
– Я же вам сказала! В газете! – капризно надула губки секретарша, всем видом давая понять, что своими праздными распросами они отвлекают ее от важных государственных дел. – У Обнорского в «Явке с повинной». В свете последних рекомендаций министерства обращаемся лицом к горожанам.
– А до сих пор каким местом обращались? К горожанам? – хмыкнул Мешок.
Секретарша метнула в его сторону негодующий взгляд, и Жмых почел за благо поскорее выставить зама из приемной. Пока тот не брякнул чего-нибудь еще. Невпопад и не в кассу.
Вот и верь после этого в магию чисел! Славным, исключительно славным на поверку оказалось утро тринадцатого числа. И если вчера, гуляя по Кронштадту, Ольга ощущала себя прогуливающей уроки школьницей, то сегодня пришла пора и Павлу Андреевичу вспомнить детство золотое. Те его счастливые моменты, когда в самый роковой и казалось бы неотвратимый момент вдруг раздавался радостный ребячий вопль: «УРА! Химии не будет! Химичка заболела!..»
По сравнению с последними рабочими днями, прошедшими под знаком хаоса и нервотрепки, нынешним утром в оперской было непривычно малолюдно и тихо. Сейчас здесь педантично окучивали свои «грядки» заступивший на суточное дежурство по отделу Вучетич, по должности обреченная на ежедневное «офис-менеджерство» Северова и Ольга, которую Мешок на сегодня загрузил статистической поденщиной. Вот только «грядки» Виталия были всяко поинтереснее той бумажной тягомотины, которой занимались барышни. Минут десять назад, заканчивая чистовой монтаж документального фильма с рабочим названием «Как мы гуляли на крестинах у Анечки», Вучетич опытным операторским взглядом выцепил кадр, на который он доселе не обращал внимания, изначально списав его на причудливую игру светотени. Но вот теперь в скользящем панорамном пробеге Виталий отчетливо распознал фигурку человека, взбирающегося к церковному куполу по строительным лесам. Заинтересовавшись, он принялся химичить с увеличенной картинкой, добиваясь повышения разрешения кадров с помощью всевозможных компьютерных примочек. Работа то была муторная, но, в принципе, привычная. На прежнем месте службы Вучетичу доводилось и не такие «орешки щелкать».
В «гоблины» Виталий попал в феврале этого года, переводом из УОТМ. Попал не по собственному желанию, а токмо волей пославшего его руководства Управления. Вообще-то изначально оно (руководство) собиралось послать Вучетича на три буквы и на все четыре стороны, но тут вовремя подсуетился бывший шеф Виталия, полковник в отставке Виктор Васильевич Смолов. Именно он приватно упросил Мешка забрать к себе «толкового рукастого хлопца, пострадавшего за идею». По старой дружбе Андрей пошел навстречу и за все эти месяцы еще ни разу не пожалел о таком своем решении. Да что там! Мешку просто дико было осознавать, что такого блестящего технаря-специалиста, офицера с девятью годами чистой выслуги на полном серьезе собирались попереть из органов. И за что? За искреннее желание помочь в безусловно благом деле! Вот уж воистину: «Если вас наказали ни за что – радуйтесь: вы ни в чем не виноваты».
Два года назад весь
На полтора месяца питерцы замерли в томительной тревоге за жизни похищенных детей. Но еще более тревожными эти сорок пять суток оказались для журналистов газеты «Явка с повинной», волею случая оказавшихся в эпицентре этих событий. Проводя журналистское расследование, они сами непосредственно занялись поиском детей, а на долю редактора газеты Андрея Обнорского выпала практически решившая исход всего дела миссия – вести переговоры с циничными преступниками. На каком-то этапе к расследованию журналистов подключилась и служба безопасности питерского олигарха Игоря Ладонина, выступившего через газету с официальным заявлением о готовности выплатить похитителям миллион долларов из собственных средств. Похитители меж тем колебались, тянули время, периодически выдвигая всё новые условия и требуя всё новых гарантий. Несколько звонков удалось запеленговать. И тогда начальник ладонинской СБ, тот самый Смолов, и обратился за помощью к Вучетичу. Который предоставил своему бывшему шефу списки с номерами антенн, ловивших сигналы мобильных телефонов злодеев. То есть внес свой посильный вклад в общее непосильное дело, завершившееся счастливым освобождением детей. Причем безо всякого выкупа.
«Спасиба» журналисты «Явки с повинной» тогда не услышали – ни от правоохранительных органов, ни от родителей спасенных детей. А Вучетича, того и вовсе прихватили за малоинтересное место и дернули на ковровое покрытие в кабинет начальника службы собственной безопасности. От мгновенного увольнения по-плохому Виталия тогда спасли лишь результаты проверки, показавшие, что за «слив секретов Родины» от людей Ладонина тот не получил ни копейки, действуя исключительно из альтруистских побуждений. Вместе с тем Вучетичу недвусмысленно намекнули, что блаженных оборотней в погонах в своих, по всей видимости доселе кристально-чистых, рядах терпеть не намерены и предложили написать заявление по собственному. Вот тут-то и выручил чувствовавший за собой вину за случившееся Смолов: прознав про созданное в Главке новое подразделение, он упросил Мешка забрать Виталия к себе под крыло. Так Вучетич остался в органах, переквалифицировавшись из оборотня в «гоблины». То был для него лучший из всех возможных вариантов исхода, если бы не одно немаленькое «но»: в УОТМ, с учетом всевозможных надбавок и накруток за секретность, Виталий получал гораздо большее жалованье. А поскольку три года назад они с супругой вписались в авантюру по ипотеке, извечная финансовая проблема одновременно с Вучетичем также переквалифицировалась. В Проблемищу…
–..Натах! Я надысь краем уха слышал, как Анюта про пожар в церкви ребятам рассказывала.
– Ребятам рассказывала, а меня так просто затрахала вчера с этим пожаром! – фыркнула Северова.
– Там что, в реале, умышленный поджог был? – уточнил Виталий, продолжая колдовать над картинкой.
Ольга невольно навострила ушки: про вчерашний визит Анечки в контору она была не в курсе.
– Утверждает, что да. Якобы какие-то сатанисты храм спалили. Так мы с ней часа три по базам шарились, информацию по сектам выуживали.