Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
– Вот эти! – Анечка достала из заднего кармана брючек смятые листы и горделиво потрясла ими в воздухе. – Можете ознакомиться, если хотите. Только сразу предупреждаю – это копии!
– А я и не собирался сожрать их у вас на глазах. – Брат Петр принял из рук девушки листки, бегло просмотрел. – Фигня полная! Одно из двух: либо это идиотская шутка, либо четко спланированная подстава.
– Почему вы так решили? – спросила Прилепина.
– Здесь надерганы куски из Валентина Скавра. Я в курсе, что на периферии сей шарлатан весьма популярен. Но у нас, в Питере, народ пообразованнее будет.
– В каком смысле «пообразованнее»?
– Продвинутый питерский сатанист никогда не станет
– И где же? – недоверчиво покосилась на него Анечка.
– Зайдите в Интернет и наберите в «Википедии» слово «сатанизм». Вам откроется ссылочка на бездарнейший анонимный комментарий, обильно сдобренный цитатами Скавра. Кстати, цитаты эти наколочены с массой элементарных орфографических ошибок. Учитывая, что ошибок в ваших записках – предостаточно, можно предположить, что некий малообразованный человек тупо перекатал тексты из Сети.
Брат Петр говорил спокойно, уверенно. Вот только переубедить Анечку было не так просто:
– Складно у вас получается. Только учтите, я все равно вам не верю!
– А мне, знаете ли, не жарко и не холодно от того, верите вы мне или нет. Могу лишь повторить: мы к поджогу отношения не имеем.
– Ой ли?
– Ли ой! Нам нечего делить с Православной церковью. Она нам не конкурент. Мы не ловцы душ человеческих. Напротив, это сами души, грешные ли, задумавшиеся ли, ловят нас и приходят к нам.
– И чего же они хотят у вас найти? – спросила Ольга. – Аппетитных девственниц и замученных кошек?
Брат Петр поморщился:
– Вы же умная женщина! В отличие от вашей юной подруги. – Анечка, вскинувшись, угрожающе посмотрела на именинника. Но тот не обратил на девушку ни малейшего внимания, сосредоточившись на Прилепиной. – Не надо утрировать, Иоланта Николаевна. Вас ведь, кажется, так зовут? Занятное имя. Есть в нем что-то такое, сатанинское… Так вот, уверяю вас: кошки – не более чем ритуал. Шоу, если вам угодно. Но разве у официальной церкви нет собственных, куда более бессмысленных ритуалов? Да взять хотя бы одну только разводку с ежегодным появлением огня благодатного!.. Ладно, я вижу вам эта тема неприятна… Так вот: люди приходят к нам за силой. Потому Сатана – он во власти и силе. И если церковь сильна и властна, значит, за ней стоит Сатана, пускай даже она это не осознает. Но мы не будем поджигать храм, чтобы продемонстрировать свою силу, – слишком мелкая задача. Всё равно что стрелять из пушки по воробьям… Всё, извините, барышни, но время вышло. Моя невеста меня заждалась.
– Извините, самый последний вопрос, – заторопилась Ольга.
– Слушаю.
– Как вы считаете: кому в таком случае выгодно перевести стрелки на… на вашу… организацию?
– Наука криминология учит, что во все времена умышленные поджоги совершали, в первую очередь, для того, чтобы сокрыть некое другое преступление.
– Еще и криминологию приплел, – проворчала Анечка. – Много вы в этом понимаете!
Брат Петр неожиданно улыбнулся:
– Представьте, кое-что понимаю. Я ведь в свое время семь лет прослужил в нашем, в питерском ГУВД. В чине капитана на вольные хлеба ушел.
– Где? – изумленно уставились на него подруги.
– В УБЭПе, – захохотал тот, в очередной раз наслаждаясь произведенным эффектом. – Вот где, доложу я вам, истинное сатанинское гнездо! – Брат Петр посмотрел на Ольгу и заговорщицки подмигнул. – Обожаю метаморфозы
– …Да, котик. Ты уже вернулся?.. Времени? Не знаю… Что? Второй час? Надо же!.. Я? Я была на кладбище… Ну какая разница на каком? Сейчас приеду. Нет, я с Ольгой Николаевной… По делу. По очень важному делу… Ну, котик, ну не сердись… Как там Санечка? Вот видишь, и ты ложись. Всё, целую…
Анечка отключила трубку и, сконфуженно посмотрев на Ольгу, виновато пояснила:
– Как ребенок маленький, честное слово!..
Глава четвертая
Невосполнимая утрата
Санкт-Петербург,
12 августа 2009 года,
среда, 13:14 мск
После двух мрачновато-сырых дней в Питере снова распогодилось. Так что Ольга, собираясь на рандеву с Мешком, дерзко плюнула на условности, да и облачилась в легкомысленную полупрозрачную кофточку. Декольтированную в соответствии с фасоном «Знай наших!». С трудом натянув узкие голубые джинсы-«сигареты», полностью облегающие ноги от бедра до щиколотки («Э-э, мать! Да ты никак раздалась в корме!»), она подумала, что в довершение образа следует надеть «шпильки». Но решила приберечь этот законченный секс-бомб-вариант для более подходящего, нежели визит в Следственный комитет, случая…
…Ровно в час дня Андрей подобрал ее возле Исаакия, и менее чем за десять минут они долетели до роскошного особняка на Мойке, архитектором которого, по стечению обстоятельств, также был знаменитый Огюст Монферран. В отличие от распустившей перышки Ольги, Мешок сегодня предпочел в одежде сверхофициальный стиль. «Для солидности и понту», – немного смущаясь, объяснил он. За первое отвечала новенькая, по причине редкой востребованности, форма майора милиции. За второе – медали «За доблесть в службе» и «За отличие в службе II степени». По нынешним временам такими цацками редко кого удивишь. Но в отличие от штабных, тыловых, кадровых и прочих деятелей милицейских искусств, с необычайной легкостью подмахивающих наградные листы себе подобным, свои медальки Андрей получил за конкретные раскрытия. Вот только не будешь же пояснять каждому встречному-поперечному насмешнику, что «это нога – у кого надо нога»?
Прилепина впервые получила возможность лицезреть начальство во всей его начальственной красе. Поначалу сдерживаясь, в какой-то момент она все-таки не смогла скрыть своего восхищения:
– Андрей, вам следует чаще приходить на службу в форме. Идет вам чрезвычайно!
– Перестаньте! Вот у вас сегодня форма – это действительно… гм… – Мешечко прикусил язык и торопливо отвел намагниченный взгляд от прилепинского декольте. – И вообще: всем мужчинам форма к лицу.
– Не скажите! – кокетливо прищурилась Ольга, у которой с самого утра, непонятно с чего, было легкомысленно-игривое настроение. – Козьма Прутков говорил: «Не всякому человеку даже гусарский мундир к лицу».
– А вот кто-то другой, не знаю кто именно, утверждал, что даже в картошке ценят не мундир, а внутреннее содержание.
– Так с этим у вас опять же всё хорошо!
– Вы меня окончательно засмущали, – буркнул Андрей, толкая тяжелую дверь центрального подъезда и пропуская Прилепину вперед.
Бдительный вертухай долго вчитывался в их удостоверения, что-то переписывал, куда-то звонил, уточняя и согласовывая. Наконец, словно бы нехотя, запустил их через вертушку и на словах снабдил подробнейшим маршрутом.