Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
Зло чертыхнувшись, Андрей понесся в оперскую.
– Натахина работа! – уважительно хихикнул Холин, осторожно переступая через с явным умыслом оставленные уборщицкие причиндалы…
Мурманск,
17 сентября 2009 года,
четверг, 21:58 мск
– …А в остальном всё более-менее… Устроились в гостинце «Полярные зори». Кстати сказать, очень приличная… Нет, пока переводить не нужно… Уложились, клиентка
Прилепина сидела на роскошном двуспальном сексодроме (свободных двухкроватных номеров в отеле не оказалось) и по внутреннему телефону общалась с Питером. А вот Нежданова дорвалась-таки до блаженства: из клетушки санузла сейчас доносились звуки падающей воды и какая-то бравурная музычка – душевая кабина оказалась оборудована еще и радиосистемой.
– …Нет, Андрей, не надо им звонить. Думаю, что завтра я добьюсь приема местного руководства и мы всё полюбовно решим на месте. – Вода в душевой перестала литься, и Ольга поспешила закруглить разговор. – Да… Всё, Андрей. Завтра, ближе к обеду, отзвонимся… Спасибо, и тебе тоже. Ребятам привет…
Юля выпорхнула из душевой, обернутая в махровое полотенце, и блаженно рухнула в кресло. Вытянув загорелую руку, она по-хозяйски порылась в мини-холодильничке и на ощупь достала запотевшую бутылочку сока.
– О! Балдеж! Если бы меня спросили: какое самое лучшее изобретение было сделано в истории человечества, я бы, не задумываясь, ответила – душ! А ты чего сидишь? Давай быстрее.
Прилепина растерянно захлопала глазами, промямлила нерешительно:
– Я? Э-э… Нет… Я потом…
– Слушай, а может, ты просто опасаешься, что пока будешь мыться, я запру тебя в номере и сбегу?
– Ничего я не опасаюсь.
– Да ты в зеркало на себя посмотри! – расхохоталась Нежданова. – У тебя ж всё на лице написано! Иди, короче, мойся спокойно! Никуда я не денусь. Сама посуди, на кой ляд мне это нужно? Мне теперь, наоборот, за тобой тенью таскаться надо – я ведь на подписке числюсь.
– Ну хорошо, – посомневавшись немного, согласилась Ольга. – Я быстренько.
Прилепина подхватила с кровати причитающийся ей казенный комплект гостиничных полотенец и прошла в душевую.
– Волосы просушить не забудь! В ресторан пойдем.
– Зачем в ресторан? Мне мама полную сумку еды собрала, – донеслось из душевой.
– Вот еще, – презрительно фыркнула Юля. – Даже не думай! Лично я без горячего не могу. Да и немного горячительного сейчас тоже не помешало бы.
Нежданова перебралась на кровать, взяла в руки «лентяйку» и принялась азартно листать каналы…
Мурманская обл.,
лесная
17 сентября 2009 года,
четверг, 22:36 мск
С небольшого пригорка, густо заросшего куцыми елочками, милицейская база была видна как на ладони: вся, вплоть до самого отдаленного строения, коим, судя по внешнему виду, являлась столовая. Отсюда же просматривалась прореживающая лесок дорога, в большей степени смахивающая на заурядную просеку.
Вот на этом самом пригорочке и обосновались Зеча с Бугайцом. Последний, вооружившись заблаговременно захваченным из Питера полевым биноклем, уже успел изучить весь окрестный пейзаж вплоть до распоследнего клюквенного кустика.
– …Чего-то долго не едут. Сколько мы тут уже торчим?
– Один час четырнадцать минут.
– Давно пора бы появиться. Здесь до города не больше десяти километров.
– Двенадцать.
– Однохренственно. По-любому это двадцать минут не самой быстрой езды, – проворчал Бугаец. – Слушай, а может, у местных ментов не одна такая база? Я к тому, что к ночи совсем похолодает. А мы, в натуре, сидим у Баренцева моря и ждем погоды.
– Здесь не море – здесь Кольский залив, – поправил приятеля Зеча.
– А какая на фиг разница?
– Ровно такая, как между Финским заливом и Балтикой… Ты шенгены себе и сыну выправил?
– Да. Во вторник получил.
– Не затягивайте с отъездом. Сделаем работу, вернемся в Питер, ты – пацана в охапку и к братьям-фашистам. Твою долю я сам переправлю.
Где-то совсем близко от них зашуршали-затрещали кусты, и через несколько секунд на пригорочек выкатилась лохматая псина с большим черным пятном на носу. Пес удивленно уставился на незнакомцев, приветливо помахал хвостом и склонил морду, словно бы ожидая ответного приветствия.
– О, Бобик! Ты чей?
– С базы пришел. Значит, легавый.
Обрадованный появлением хоть какого-то разнообразия, Бугаец принялся заигрывать с псиной, и та, с щенячьего возраста привыкшая доверять людям, охотно взялась подыграть. Зеча наблюдал за нашедшей друг друга парочкой с явным неудовольствием, но пока молчал. Молчал вплоть до того момента, пока Бугай не полез в сумку за колбасой. С явным намерением закрепить знакомство.
– Не вздумай! А то потом не отвадишь. И вообще – гони его на хрен! А ну пошел! – злобно рявкнул на пса Зеча. – Пшел отсюда!
Вздрогнув, псина отбежала в сторону. Но не ушла совсем, а лишь вопросительно посмотрела на странных людей: подобного рода реакция ей была в диковинку.
– Человеческих слов мы, значит, не понимаем?
Зеча отыскал во мху небольшой камушек и прицельно метнул: жалобно взвизгнув, пес обиженно ретировался. Наверное, побежал на базу жаловаться.
– На хрена ты его камнем-то? – всерьез осерчал Бугай. – Нормальный такой пес, симпатичный. Опять же, тварь божья.
– Не люблю собак.