Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
– А ничего себе тетенька. Малость старовата, правда, – констатировал тот, которого звали Лёхой.
– Сойдет. Для сельской местности, – согласился приятель…
…Начальник учебной базы старичок-профессор Петр Петрович Спицын произвёл на Ольгу самое благоприятное впечатление. Невысокий, густобровый, с обильной сединой в бороде и усах, более всего он походил на Деда Мороза, неведомым образом переместившегося из привычной зимы в неуместное своему статусу лето. А добродушный басок, вкупе со «старорежимной» речью, придавали Спицыну дополнительный шарм. Сродни
– …В советские времена Новгородский университет котировался довольно высоко. Сейчас, конечно, былая слава слегка потускнела.
– Ох, Петр Петрович, а вы назовите хоть один вуз, где она не потускнела, – встряла Анна Бернгардовна. В миру она была доцентом кафедры экологии, а вот на период летней студенческой практики ходила в заместителях Спицына по учебной работе.
В данный момент все трое чаёвничали, причем с малиновым вареньем, отчего Ольге невольно вспомнился утренний разговор с Мешком о его пристрастии именно к этой ягоде.
– Финансирования-то небось только на зарплаты и хватает? – Сей вопрос адресовался уже Прилепиной, и та, смущенно улыбаясь, кивнула:
– Есть такое дело.
– Так были бы зарплаты! – с полоборота завёлся Пётр Петрович. – А то у одних финансовые паводки, а у других – вечный меженный сток!
– Зато у вас учебная база шикарная. Нам, в Новгороде, о такой только мечтать, – осторожно окунулась в роль Прилепина.
– Э-э, деточка, вы бы посмотрели, как мы тут жили лет пятнадцать назад! У нас собственная передвижная метеостанция на базе ЗИЛа была, катер свой на водохранилище имелся. А тепличное хозяйство!.. Э-эх, да что там говорить… Кому сейчас наша гидрометеорология нужна? Разве что Лужкову – облака над Москвой разгонять.
– Так ещё и эти остатки слизнуть норовят! – вставила свои пять копеек Анна Бернгардовна, обладавшая, как выяснилось впоследствии, характерной немецкой фамилией Вульф.
– А кто норовит?
– Да администрация местная. Им наша база – как кость в горле.
– Почему?
– Места здесь, сами видите, какие, – взялся объяснять профессор. – Всё вокруг дачами элитными застроено. А тут – такой лакомый кусочек, по их мнению, пропадает. Словом, идеальная площадка для какого-нибудь гольф-клуба. Или банно-прачечного, как в наши времена говорили, комплекса. С мудями и блядями.
– Пётр Петрович! – укоризненно покачала головой Вульф.
– Виноват, зарапортовался… Да, Анна Бернгардовна, так куда мы с вами определим нашу новгородскую гостью?
– Ну, если Иоланта Николаевна не будет возражать, я бы поселила ее в бараке у девушек. Там последняя комната абсолютно свободна. Опять же какой-никакой пригляд. С юношами-то чуть проще: там и Алик… аспирант наш… и Евгений Борисович… это физкультурник… расположились. А вот с девками – проблема. Уж такие бедовые на этом курсе попались. Одна Ксюша Синюгина чего стоит.
– Как, Иоланта Николаевна, взвалите на себя ставку воспитателя на общественных началах? Вот только, извините, но доплату за «классное руководство» обещать не могу.
– Взвалю. Без доплаты, – подтвердила Ольга, отставляя гигантских размеров чашку, с которой она еле-еле справилась.
– Э-эх, за что я люблю новгородочек, так это за покладистость
Прилепина придала лицу невинно-равнодушное выражение и осторожно спросила:
– А вот эта… как вы сказали… Ксения Синюгина, кажется? Она в какой бригаде?
– Во второй.
– Тогда, если можно, во вторую?
– Учтите, Синюгина и в самом деле не подарок, – напомнила Вульф.
– А вы её не запугивайте раньше времени, Анна Бернгардовна! – торопливо вмешался Спицын и покровительственно погладил Ольгу по голове. – Всё правильно, уважаемая наша новгородочка. Молодые не должны избегать трудностей. Напротив, они должны к ним стремиться. Дабы преодолевать и самосовершенствоваться… Ну, господа научные сотрудники и деятели научных искусств, – за работу! Анна Бернгардовна, не сочтите за труд, проводите Иоланту Николаевну к месту расквартирования…
…Отведённая Ольге комната в бараке девушек оказалась на удивление ухоженной и вполне себе пригодной для проживания. В ней имелась даже электрическая розетка, так что ноутбук был прихвачен весьма и весьма кстати. Из предметов мебели в комнате наличествовали: железная двухъярусная кровать с панцирными сетками, стол, два стула, тумбочка и треснувшее (дурной знак!) зеркало. На единственном окошке – далеко не первой свежести, но зато весёленькая, в крупный горох занавеска. Ольга раздвинула её, потревожив вздремнувшего между рам пухлого шмеля, и комната мгновенно наполнилась ярким солнечным светом. Расцветив в том числе многочисленные настенные граффити, навроде «ЭКО-2007!», «Гидромет рулит!» и загадочного «Разрыв шаблона гарантирован!». Непристойностей и похабщины среди сих посланий потомкам и рукописных фресок, слава богу, не обнаружилось.
Ольга щелкнула шпингалетом и аккуратно толкнула раму, выпуская полосатого толстобрюхого бедолагу на волю. Шмель, прогудев слова благодарности, удалился на бреющем в сторону поля со скошенной травой, в углу которого примостилась спортивная площадка. Давешних весельчаков-студентов там уже не было.
Прилепина зажмурилась, подставляя щёку солнцу, и едва не замурлыкала от удовольствия: командировка на природу ей решительно начинала нравиться. Тем более что шансы на появление в этих дивных местах кровожадного маньяка были если и не совсем нулевыми, то очень и очень к тому близкими.
В дверь тихонечко постучали.
– Входите! Не заперто! – пригласила Ольга.
В комнату вошла девушка. Явно студентка – невысокая, тщедушно-подросткового телосложения, с очочками на носу, толщина линз которых выдавала, минимум, вторую степень близорукости. На девушке были надеты застиранная неопределенного цвета маечка, невыгодно подчёркивающая плоскогрудие, и голубенькие джинсики до колен.
– Здравствуйте! Вы – наша новая преподавательница! – выпалила с порога студентка. – Вас зовут Иоланта Николаевна. Вы приехали на стажировку из Великого Новгорода. А я – Рая.