Гоблины. Сизифов труд
Шрифт:
— Вот именно! А теперь попробуйте расставить приоритеты: кого и где в первую очередь мы должны искать?
— Владислав Юрьевич, у нас очередной звонок! — вклинилась в мужской разговор Цыганкова.
— Давайте. Что ж теперь делать?
— Добрый день. Вы дозвонились до «горячей линии» с начальником ГУВД. Представьтесь, пожалуйста. Назовите род занятий.
— Я Людмила Петровна Калугина. Учительница начальных классов.
— Слушаем вас, Людмила Петровна.
— Три года назад я проходила свидетельницей по уголовному делу, заведенному в отношении…
— Возбужденному, — перебила звонящую Цыганкова, демонстрируя
— Что? — не поняла та.
— В милиции дела не заводят, а возбуждают.
— Да-да. Хорошо. Конечно… Так вот: я проходила свидетельницей по уголовному делу, возбужденному в отношении нашего соседа по коммунальной квартире Маркелова Анатолия Эдуардовича. Тогда его осудили к семи годам за развратные действия в отношении несовершеннолетних. Фактически за педофилию. Поскольку девушке, в данном случае конкретно моей дочери, на тот момент было только шестнадцать.
— К сожалению, в наши дни это очень серьезная проблема, — со знанием дела вставил в эфир свои пять копеек начальник ГУВД.
— Да. И вот теперь, мало того что соседа выпускают намного раньше срока, так он еще и прислал в наш адрес письмо с угрозами. А у меня… я… — В голосе Калугиной отчетливо послышались истерические нотки. — Мы одни с дочерью живем… Мне… нам… нам страшно…
— Людмила Петровна, главное — успокойтесь! — Владислав Юрьевич выдержал многозначительную паузу, после чего добавил любезно, но несколько отстраненно: — В этой ситуации вам следует обратиться к вашему участковому. И он обязан принять соответствующие…
— Да я уже ходила к участковому! Вчера ходила! — громко всхлипнула Калугина.
— И что же участковый?
— Он сказал, что, вот когда от словесной угрозы Маркелов перейдет к действиям, тогда и приходите.
Калугина, не выдержав, разрыдалась в голос. И тем самым немного растопила сердце «железного Владислава».
— Хорошо, я возьму эту ситуацию под личный контроль.
Начальник ГУВД махнул Цыганковой, чтобы та записала все координаты женщины, куда подальше посланной нечутким участковым. Пока Маша общалась с клиенткой, Владислав Юрьевич поднялся с кресла, потянулся до хруста и обратился к главному редактору с нетерпящим возражений предложением:
— Вот на этой оптимистической ноте, Андрей Викторович, я и предлагаю закруглиться.
— Да, но мы анонсировали нашим читателям продолжительность линии до 13:00.
– попытался возразить Обнорский. — Еще целых пятнадцать минут!
— А меня сегодня утром неожиданно анонсировала Валентина Ивановна! Так что, прошу извинить, форс-мажор, — развел руками милиционер за №<N>1. — Благодарю, Машенька, вы прекрасно справились. Впрочем, как всегда. Не сочтите за труд, когда материал будет подготовлен, заслать его на вычитку к нам в пресс-службу… Ну, творческих вам успехов. Спасибо за чаек. — Владислав Юрьевич степенно направился к выходу.
— Я провожу! — подорвался за ним Обнорский.
Мужчины покинули кабинет, а Маша дурашливо показала язык закрывшейся за ними двери и схватила с подноса представительскую шоколадную конфетку.
— А вот фиг вам! Без сопливых, без вашей пресс-службы обойдемся!..
Парголово,
13 августа 2009 года,
четверг, 13:45 мск
Особой активности, не говоря об энтузиазме, возле храма-погорельца не наблюдалось. Несколькими
— М-да, терзают меня смутные сомнения, что напрасно мы казенный бензин пожгли. Ну да раз прибыли, давайте работать. Виталя! Вы с Сергеичем давайте, пошарьтесь вокруг да около, поразглядывайте строителей. Может, кого похожего и зацепите. К слову, Сергеич, здесь я целиком полагаюсь на твой наметанный глаз художника.
— Постараюсь оправдать. Виталя, дай еще раз картинку гляну.
— Держи. Могу поспорить, что парень окажется молдаванином.
Афанасьев внимательно всмотрелся в листок:
— Согласен, черты лица всяко не тюркско-таджикские. Хотя качество, конечно…
— Ну, звиняйте, хлопцы! Бананив немае! — развел руками Вучетич, смешно пародируя Тараса.
— Когда закончите променад, возвращайтесь в «маршрутку» и отзвонитесь, — продолжил Андрей. — А мы с Ольгой Николаевной тем временем нанесем визит в строительный вагончик.
— Слушай, Андрюха! Я вот что думаю, — замялся Виталя. — Может, не стоит огородов городить? Сразу предъявить фотку и спросить в лоб: работает у них такой чувак или нет?
— А если он нелегал? Или, того хуже, как-то с прорабом, или кто там у них за главного, связан? Нет, братцы, лучше все-таки перестраховаться…
Виталий с Афанасьевым отправились на «променад», а Ольга с Андреем прошли к вагончику и, постучавшись, сунулись внутрь. Здесь перед их глазами предстал захламленный, неухоженный интерьер бытовки, воздух в которой насквозь пропитался сигаретным дымом и устойчивой шмалью от подсыхающего на электропечке десятка пар не первой свежести носков. В данный момент в вагончике находились двое: первый, сидя за маленьким столиком, раздраженно тыкался в кнопки калькулятора, размахивая полученными результатами перед носом второго. А тот, который второй, с демонстрируемыми ему цифирями эмоционально и категорически не соглашался.
— Добрый всем денечек! — кашлянув, заявил о своем присутствии Мешок.
— Добрый! — уставился на него «счетовод». — Вам чего?
— Нам бы старшего. Прораба или какое другое начальство.
— Прораб в больнице. Я его временно замещаю. Вы по какому вопросу?
— Мы из милиции, — объяснил Андрей, козырнув удостоверением. — Поговорить бы. И желательно без посторонних.
Старший мрачно зыркнул на «корочки» и кивнул второму:
— Джафар, выйди. И, я тебя умоляю, принеси мне реальные цифры, а не эту липу! — Работяга, которого назвали Джафаром, в состоянии глубокой задумчивости покинул бытовку. По лицу его читалось, что «реальных цифр» он при всем желании раздобыть не сможет. Между тем старший скорчил возмущенно-усталую гримасу и протянул недовольно: — Блин, ну сколько можно?! И ходят, и ходят. И проверяют, и проверяют… После пожара работы — непочатый край. А мы только и делаем, что проверяющих принимаем.