Год 1942 — «учебный»
Шрифт:
На подготовку отводилось две недели.
«В ходе подготовки операции был проведен комплекс мероприятий, направленных на воспитание у личного состава наступательного порыва, разъяснялись значение операции, боевые задачи войск, изучался опыт ведения наступательных боев с прорывом подготовленной обороны».
Но не политработой единой…
Для выполнения поставленной задачи фронты получили значительное количество артиллерии, бронетанковых и механизированных войск.
Так, 30— я армия Калининского фронта, которой командовал генерал-майор Д.Д. Лелюшенко, наносившая удар на Ржев с севера, получила в усиление 9 танковых бригад, из которых 6 использовались для непосредственной поддержки пехоты, а 3 бригады-35, 238 и 240-я — составляли подвижную группу армии. Всего в армии имелось свыше 400
В полосе наступления двух правофланговых армий Западного фронта сосредоточивались 6-й и 8-й танковые корпуса, 11 отдельных танковых бригад и самокатная мотоциклетная бригада (в которых насчитывалось около 1000 танков), 2-й гвардейский кавалерийский корпус.
31— й армии генерала В.С. Поленова, имевшей в своем составе 7 стрелковых дивизий (118, 164, 336, 247, 88, 239 и 20-я гвардейская), было придано шесть танковых бригад-34, 71 и 212-я для совместных действий с пехотой, а 92, 101 и 145-я входили в армейскую подвижную группу под командованием генерал-майора Бычковского. Им была поставлена задача в первый день операции овладеть Зубцовом, а передовыми отрядами выйти южнее этого города на Вазузу.
20— я армия генерал-лейтенанта М.А. Рейтера-шесть стрелковых дивизий (251,331,354,82,312 и 415-я), 40-я стрелковая бригада — усиливалась пятью танковыми бригадами, из которых 17-я и 20-я были переданы стрелковым дивизиям первого эшелона, а 11,188, 213-я танковые и 1-я самокатная бригады составляли армейскую подвижную группу под командованием полковника П.М. Армана. [318] Ей надлежало разгромить противостоящего противника и к исходу первого дня операции главными силами выйти на рубеж Подберезки — Овсяники. Одновременно группа Армана имела задачу передовыми отрядами захватить переправы на Гжати и частью сил овладеть районным центром Карманово.
Помимо танковых бригад, генералу Рейтеру дополнительно придавался 8-й гвардейский стрелковый корпус — 26-я гвардейская стрелковая дивизия, 153, 148, 129 и 150-я стрелковые бригады, целый ряд артиллерийских и минометных частей. К началу наступления армия имела 255 танков, 1517 орудий и минометов калибра 76 мм и выше, а также 1105 — калибра 25-50 мм.
Армейские подвижные группы планировалось ввести в бой в первый день операции с задачей завершить прорыв тактической зоны обороны противника и захватить передовыми отрядами плацдарм на реках Гжать и Вазуза. Развитие успеха в оперативной глубине возлагалось на фронтовую, подвижную группу в составе двух танковых и 2-го гвардейского кавалерийского корпуса под общим командованием генерал-майора И.В. Галанина. Группе предстояло войти в прорыв на второй день операции между армиями Поленова и Рейтера и наступать в общем направлении на Сычевку.
Таким образом, Жуков и Конев для проведения частной операции собирались ввести в сражение около 1400 танков, больше, чем их имел вермахт на фронте решающего германского наступления.
Впервые в больших масштабах планировалось реализовать идеи «артиллерийского наступления», изложенные в директиве Ставки от 10 января. Свод правил, составленный для фронтовых начальников, как мы помним, был несложен: максимально использовать огневую мощь артиллерии, увеличить ее подвижность, усилить ее взаимодействие с пехотой на всех стадиях наступательного боя. Все это было давно прописано в инструкциях и наставлениях. [319] Просто наставления не для генералов писаны, а указания «товарища Васильева», хочешь не хочешь, приходилось изучать и принимать к исполнению.
В результате на 10-километровом участке прорыва 30-й армии было сосредоточено 1323 орудия и миномета и 80 реактивных установок (140 стволов на километр, и это почти в то же самое время, когда Манштейн гордился своей самой мощной за всю войну артиллерийской группировкой); на 8-километровом участке 29-й армии — 936 орудий и минометов; в 20-й армии на 8 километров пришлось 978 стволов и 16 дивизионов реактивной артиллерии. Кроме того, к проведению артподготовки привлекались танки второго эшелона.
Каждая стрелковая дивизия в ударных группах армий должна была прорывать оборону противника в среднем на фронте 2-2,3 км.
Поскольку советским войскам предстояло форсировать водные преграды, наступающие армии были усилены инженерными частями и понтонно-переправочными средствами.
Общая численность войск в четырех армиях составляла 345 тыс. человек.
Для обеспечения скрытности подготовки операции проводился ряд маскировочных и дезинформационных мероприятий, до которых Жуков был большой охотник со времен Халхин-Гола. Этими действиями предусматривалось скрыть подготовку к нанесению удара на избранном направлении и имитировать подготовку наступления в полосе 43, 49 и 50-й армий. К непосредственной организации операции привлекался ограниченный круг лиц, никаких письменных документов не выпускалось, задачи и приказания командиры отдавали своим подчиненным устно. Прибывающие войска прятались в лесах в 25-40 км от намеченного участка прорыва, их штабам и тыловым учреждениям строго запрещалось размещаться в населенных пунктах. [320]
Чтобы ввести немцев в заблуждение, на левом крыле Западного фронта изображалось создание мощной группировки войск. Для показа сосредочения войск на ложном направлении были привлечены 4 маскировочные и 3 стрелковые роты, 122 автомобиля и 9 танков, зенитно-пулеметная установка, 11 радиостанций. Саперы изготовили 833 макета танков, автомобилей, орудий, автоцистерн и походных кухонь.
Группы маскировщиков демонстрировали выдвижение танковых и мотострелковых колонн в районы ложного сосредоточения и нахождение там войск. В течение ночи они расставляли на указанных им маршрутах макеты танков и автомобилей. Такая импровизированная колонна «двигалась» до тех пор, пока ее не обнаруживал вражеский самолет. После этого материальную часть свертывали и перебрасывали на новые маршруты и участки. Чтобы привлечь внимание воздушной разведки противника к ложным районам, демонстрировалась их жизнедеятельность: с помощью приданных танков и автомобилей буксировали макеты боевых машин, оставляя на грунте следы гусениц и колес, разводили ночью костры. При налетах авиации, сопровождавшихся бомбежкой, дежурные команды бутылками с горючей смесью имитировали взрывы и пожары в местах расположения макетов военной техники, открывали ружейно-пулеметный огонь по снижающимся самолетам. Радиостанции демонстрировали активную работу «прибывающих» штабов.
Проведенные мероприятия дали положительные результаты. Противник неоднократно бомбил и обстреливал ложные районы, немецкая разведка была отвлечена на раскрытие ложной группировки. Но что особенно важно, немцы усилили оборонительные работы на этом направлении и, по советским данным, перебросили сюда две пехотные дивизии.
Интенсивно демонстрировались наступательные приготовления и на левом фланге 20-й армии: здесь в открытую проводились командирские рекогносцировки, предпринимались усиленные разведывательные поиски, обозначалась артиллерийская пристрелка, сооружались макеты, инсценировалось сосредоточение войск в глубине боевых порядков. [321] Между тем главный удар планировалось нанести на стыке с армией Поленова из района Погорелое Городище.
Одним словом, вражеская разведка была отвлечена на раскрытие ложной группировки, а советское наступление оказалось для Клюге внезапным. В результате перегруппировки и сосредоточения сил в полосах наступления ударных группировок было достигнуто более чем 7-кратное превосходство над противником в танках, 6-кратное в артиллерии и 4-кратное в людях. Сосредоточение войск затрудняли начавшиеся ливневые дожди.
Немцы в полосе предстоящего наступления имели шесть пехотных (пять из них сокращенного, 6-батальонного штата) и две моторизованные (14-я и 36-я) дивизии. Главная полоса их обороны достигала в глубину 5-8 км и представляла собой систему опорных пунктов с хорошо продуманной системой различного вида огня, соединенных окопами полного профиля, прикрытых минными полями и проволочными заграждениями. В каждом опорном пункте имелось несколько позиций для противотанковых орудий и минометов. Оперативные резервы находились западнее реки Вазуза: 6-я пехотная дивизия — в районе Сычевки, 1-я танковая — в Ржеве, 5-я танковая — в Вязьме, 2-я танковая в Смоленске, 253-я пехотная дивизия вела борьбу с партизанами в районе Дорогобужа. Не могу удержаться, чтобы не привести советскую оценку морального состояния германских войск в июле 1942 года: