Год 1943 - «переломный»
Шрифт:
К аналогичному выводу пришел маршал Жуков, доложивший 8 апреля свое мнение «товарищу Васильеву»: «Переход наших войск в наступление в ближайшее время считаю нецелесообразным». Ставка согласилась и дала указание о переходе к обороне.
Битва за Курскую дугу была отложена. Фронт на юге замер примерно на той линии, с которой летом 1942 года немцы начали операцию «Блау». Манштейн сумел превратить поражение в победу. Немецкие командиры продемонстрировали неоспоримое тактическое превосходство. Красная Армия была отброшена назад на 100–150 километров, ее потери за 22 дня Харьковской оборонительной операции составили 86 тысяч человек, причем 45 тысяч — более половины — безвозвратно, 322 танка, 3185 орудий и минометов, 110 самолетов. Группа армий «Юг» восстановила связь с группой «Центр», в немецких руках остался уголь Донбасса.
Гитлер
Но это была последняя победа Вермахта на Восточном фронте. Немцы не сумели (не успели?) вернуть стратегическую инициативу и перейти к третьему этапу контрнаступления — окружить и уничтожить советские войска под Курском и, по мнению Кареля, упустили тем самым свой последний шанс в войне против СССР:
«Стремительное победоносное продвижение Манштейна с Днепра к Донцу не было использовано до конца. Немецкое Верховное главнокомандование верило, будто может отложить на завтра то, что реально сегодня — и только сегодня. Таким образом, большая возможность была упущена. Немцы посадили зерно, из которого выросла катастрофа, решившая исход войны, — оставили курский выступ. Советское командование тогда освободилось от самой серьезной, со времен 1942 года, угрозы. Центральный фронт Сталина спасло чудо, сравнимое с чудом на Марне. И время в Курске начало работать на Сталина и против Гитлера… Операция «Цитадель» против Курского выступа началась спустя сто одиннадцать дней. Из-за этих ста одиннадцати дней немцы проиграли войну».
Однако и Сталин, имея реальную возможность разгромить все южное крыло противника, выйти к Днепру и Крыму, упустил шанс закончить войну годом раньше и ворваться в Европу с «освободительной миссией» до высадки западных союзников в Нормандии.
«ИЗЛИШНИЕ» ОПЕРАЦИИ
Имелись ли у Красной Армии возможности и силы для реализации плана окружения группы армий «А»? Однозначно — имелись. В январе 1943 года, в то время как 25 дивизий Южного фронта лобовыми атаками пытались прорваться к Ростову, 29 расчетных дивизий и более 500 танков «разбивали осаду города Ленинграда», а 44 дивизии Донского фронта при поддержке огромного количества артиллерии штурмовали «Сталинградскую крепость».
Споры о необходимости операции «Кольцо» начались еще в стадии ее разработки и продолжаются до сих пор. Маршал Василевский сообщает, что в начале декабря 1942 года мнения по этому поводу имелись разные, «согласно одному из них, мы должны были прекратить действия по ликвидации осажденной армии Паулюса, оставив вокруг нее охранные войска, поскольку она якобы не представляла угрозы, являлась вроде «зайца на привязи», а все наши основные войска немедленно двинуть на Ростов-на-Дону, чтобы отрезать пути отхода фашистским войскам на Северном Кавказе. Это, по мнению авторов предложения, принесло бы нам большие выгоды, образовав на Северном Кавказе второй крупный «котел» для находившихся там неприятельских войск». Сталин отверг это предложение. Как объясняет Василевский, на том основании, что немецкая группировка под Сталинградом хоть и была ослаблена, но «располагала мощной боевой техникой» и была далеко еще «не лишена боеспособности. Недооценивать ее, особенно в начале декабря, было ни в коем случае нельзя».
Так то ж в декабре, когда еще существовала вероятность помощи извне. Однако после неудачной попытки Гота прорваться к Сталинграду, по признанию Паулюса, «рухнула всякая возможность освобождения из котла»…
«Если когда-либо с конца ноября имелась возможность спасти 6-ю армию, то это было 19 декабря, — подтверждает Манштейн. — То, что происходило в котле под Сталинградом после того, как застопорилось наступление 4-й танковой армии с целью деблокирования, фактически было агонией 6-й армии… Через
Американский военный атташе полковник Парк считал, что «немцы поступили чертовски ловко, дав себя окружить в Сталинграде и сковав таким образом огромные силы русских, что причинит русским массу осложнений».
По мнению маршалов Еременко, Малиновского, Чуйкова, немецких генералов, возиться с 6-й армией в январе 1943 года не имело никакого оперативного смысла. Сталинградскую группировку немцев уже невозможно было освободить ни ударом извне, ни путем самостоятельного прорыва на запад. На что мог рассчитывать Паулюс? На пресловутый воздушный мост? Ответственные за его «строительство» генералы Рихтгофен и Фибинг с самого начала сознавали утопичность проекта, но тогда представлялось, что спасение еще возможно; Паулюс, имея 15-суточный запас продовольствия, должен был продержаться всего лишь две-три недели до подхода деблокирующей группировки.
Для снабжения 6-й армии по воздуху немцы наскребли 320 транспортников Ju-52, способных перевозить до двух тонн грузов, 40 учебных Ju-86 и 190 самолетов He-111. Самолеты Ju-52 могли быть использованы только с аэродромов, расположенных не дальше 300 километров от цели. He-111 имел достаточный радиус полета, но его практическая грузоподъемность едва превышала одну тонну. Имевшиеся в небольшом количестве крупные транспортные самолеты вроде четырехмоторных «фокке-вульфов» вскоре выбыли из строя по техническим причинам.
Минимальные потребности 6-й армии составляли 500 тонн грузов в день. Для их доставки необходимо было иметь не менее сотни «юнкерсов», которые совершали бы по два рейса ежедневно. Теоретически. На практике в первую неделю работы воздушного моста, начиная с 23 ноября, грузопоток составлял лишь 32 самолета в день. В среднем на аэродром в Питомнике приземлялось каждый день 44 машины. Наибольшего успеха удалось добиться 19 декабря, когда в «котле» приземлились 154 самолета.
Авиационным экипажам пришлось столкнуться с рядом трудностей: длительные полеты туда и обратно над расположением противника, зенитный обстрел и нападения истребителей при взлете и посадке, артиллерийско-минометный огонь по аэродромам, обледенение самолетов в воздухе и сильные снежные бураны. Все это привело к тому, что «авиация потеряла под Сталинградом 488 самолетов и около 1000 человек из состава их экипажей! Несмотря на это, все же не удалось доставить 6-й армии хотя бы приблизительно то, в чем она особенно остро нуждалась».
Чем дальше уходил на запад фронт, тем труднее становилось снабжать «сидельцев». Сильнейший удар системе воздушного снабжения был нанесен с потерей аэродромов в Тацинской и Морозовске. С этого момента немецкие транспортники летали от Сальска и Зверева, на пределе своей дальности, представляя великолепную цель для сил советской ПВО. Если в декабре среднесуточная доставка грузов по воздуху равнялась 105 тоннам, то в середине января она упала до 60–80 тонн. Судьба 6-й армии была решена.
Полковник Динглер из штаба 3-й мотодивизии вспоминал: «Нам не хватало всего: не хватало хлеба, снарядов, а главное — горючего. Пока было горючее, мы не могли замерзнуть, а наше снабжение, пусть даже в таких ограниченных масштабах, было обеспечено… До Рождества 1942 года войскам выдавалось по 100 граммов хлеба в день на человека, а после Рождества этот паек был сокращен до 50 граммов. Позднее по 50 граммов хлеба получали лишь те части, которые непосредственно вели боевые действия… Остальные питались только жидким супом, который старались сделать более крепким, вываривая лошадиные кости. На Рождество командование армии разрешило зарезать 4 тысячи лошадей. Моя дивизия, будучи моторизованной, не имела лошадей и поэтому оказалась в очень невыгодном положении — мы получали конину строго по норме. Пехотным частям было легче: ведь они всегда могли «незаконно» зарезать несколько лошадей».