Год дурака

Литтмегалина

— Если ничего, так тем более, веди меня.

Минут пять мальчик молча и упорно отбивался. Убедившись, что я не сдамся, с мрачным видом повел меня к подъезду. Моему подъезду, на мой пятый этаж, к моей квартире! Нет, все-таки к соседней… Заспанный Эрик открыл дверь.

— Что такое, Деструктор? — несмотря на столь странное обращение, эти двое были явно знакомы.

— Он курил, — пожаловалась я.

— Вот как? Ну да он взрослое семилетнее существо. Все права, тра-та-та, в том числе право быть идиотом, и если уж решил употреблять, пусть употребляет. Да, Деструктор? Есть у тебя еще сигареты, или тебе подкинуть деньжат?

Мальчик, почему-то называемый Деструктором, показал Эрику пачку и степенно удалился в глубь квартиры.

— Как хорошо, что все быстро разрешилось, — сказал Эрик.

Минуту я молчала, погруженная в состояние глубокого шока. Потом подобрала челюсть и набросилась на Эрика.

— Как можно быть таким безответственным со своим младшим братом?

— А он мне не брат, — Эрик задумчиво почесал подбородок. — Он мой сын.

— Чего?! Сколько тебе лет?

— Двадцать два.

Я провела нехитрые математические расчеты, и моя челюсть снова отпала.

— Тебе что, было пятнадцать, когда он родился?

— Нет, пятнадцать мне только на следующей неделе исполнилось.

Почувствовал, что вот-вот сорвусь и заору благим матом, я развернулась, ушла в свою квартиру и громко хлопнула дверью. Бесполезно с этой наглой рожей разговаривать. И такие идиоты воспитывают детей! Да у него самого еще мозги не выросли! Кошмар! Я задумалась, не обратиться ли мне в центр защиты детей, но решила понаблюдать до воскресенья. И пусть только он…

Утром, пока маршрутка везла меня к похожему на замок офисному зданию, в котором тем не менее меня ожидали вполне себе средневековые пытки, я перебирала вчерашний разговор с соседом и все еще страшно злилась.

Едва Ирина отошла, я принялась изливать свои фонтанирующие переживания Диане.

— Мой сосед ненормальный! Ему плевать на все! Водит к себе подозрительных женщин! Да еще и ребенка заделал в четырнадцать лет! Шпана!

— Бывает, — Диану ничего не могло пронять. — Заделали, родили.

— В четырнадцать лет? Да это же девятый класс, даже восьмой!

— Школьники сейчас очень активные, — пожала плечами Диана.

— Но не до такой же степени! Я вот в школьные годы не занималась сексом.

— Учитывая твои заморочки, я бы не удивилась, если бы ты сказала, что вообще никогда не занималась сексом.

Ее шутка задела меня до глубины души. Даже губы задрожали.

— Что ты хочешь этим сказать? Что я страшная, толстая, еще какая-то не такая, и меня никто не хочет?

— Нет, — удивилась Диана. — Я просто пошутила.

— Знаю я такие шутки. Это неправда. Я занималась сексом, занималась!

— Да на здоровье, — отмахнулась Диана.

— Я ЗАНИМАЛАСЬ СЕКСОМ! — закричала я.

Повисла странная пауза. И тут я заметила неподалеку Роланда. Слегка обалдевший, он стоял рядом с каким-то высоким, по-деловому одетым человеком в очках. Оправившись от потрясения, Роланд прочистил горло и вымолвил, обращаясь к незнакомцу:

— А это наш отдел по подбору персонала, — направленный на меня взгляд обещал смерть только после длительных пыток.

— Мы обсуждали приемы… хэдхантинга[1], — попыталась оправдаться я, но лучше бы уж молчала.

Человек в очках взглянул на меня с игривой искоркой во взгляде.

— Пойдемте, — поторопил его Роланд и сжал губы в ниточку.

— Вечно вы с Ярославом в эпицентре сексуального скандала, — пробормотала Диана.

Я пугливо поежилась и спряталась от мрачной действительности, погрузившись в не менее мрачный процесс верификации базы данных. Когда я уже задыхалась и чувствовала на себе всю тяжесть мира, позвонил Федя.

— Давай в субботу посидим где-нибудь.

Я даже знала, где. В «Бочке», «Зелененьком» или «Золотом леще». Но мне хотелось, чтобы в этот раз меня поцеловали, а не икали мне в лицо. Да и сколько можно пить?

— Давай просто погуляем, — решилась предложить я. — По набережной, например.

Он поддержал мою идею с неожиданным энтузиазмом.

В субботу я ждала возле спуска на набережную, одетая в легкую джинсовую куртку и светло-бежевую, призывно развевающуюся юбку. С реки дул свежий, прохладный ветер, и я расправила плечи, наслаждаясь чудесным днем.

— Какая ты красивая, — отметил беззвучно подкравшийся Федя и легонько поцеловал меня в висок, после чего я поняла, что настоящих поцелуев уже не предвидится — от него так дохнуло перегаром, что следовало бы повесить ему на грудь табличку: «Осторожно! Огнеопасен!»

— Ты опять пил?

— Да встретил вчера старого друга… посидели…

Я уныло кивнула, чувствуя, как настроение начинает портиться, и мы пошли вдоль набережной.

— Мороженое?

— Можно.

— Одно мороженое и бутылку пива, — обратился он к ближайшей киоскерше.

— А пиво зачем? — встрепенулась я.

— Да ладно, я же не водку бутылками глушу.

В его словах был резон, тем не менее мой эмоциональный уровень упал еще на пару делений.

Вышагивая по брусчатке и попивая пиво, Федя громко восторгался всем и вся — набережной, Волгой, небом, собачкой на поводке у девочки. Озираясь, я втягивала голову в плечи. Опорожнив бутылку, он предложил мне второе мороженое. Я отказалась. Тогда Федя просто купил пива. Я заметила, что он уже начал загребать ногами.

— Между первой и второй перерывчик небольшой, — заявил он, не прошло и десяти минут.

— Это третья! — напомнила я, и, против воли, мой голос прозвучал раздраженно. В конце концов, я имела на это право. Он пришел встретиться со мной или пить? Хотя лучше мне не слышать ответа на этот вопрос…

Федя просунул голову в киоск.

— Да, у меня есть рубль семьдесят… вот… а вы знаете, у вас очень красивые волосы. Очень красивые. Смотрятся прямо как ненастоящие.

— Людям нравится, когда им говорят приятные вещи, — пояснил Федя, возвращаясь ко мне. — Давай говорить!