Год хорошего Кощея
Шрифт:
Метла, заметив её взгляд, чуть шевельнула прутиками.
Баба едва-едва отрицательно качнула головой. Она отлично знала характер своей волшебной подруги, которая в любой момент могла ринуться в бой. В этих сугробах у царевича и его слуги не было ни единого шанса выстоять против неё. Прохор в избушке одолел лишь потому, что размахивал горящим поленом. Метла, как никак, была из сухого дерева, потому и загнали её в чулан.
Василисе пришлось отвернуться, так как улыбка и блеск в глазах выдавали её радость. Что ни говори, а когда долго живёшь в лесу,
Теперь, когда Метла оказалась рядом, у бабы и настроение улучшилось.
– Прохор Васильевич, а тебе зачем Волшебное Зеркало? – спросила Василиса, скидывая ногами снег с крыльца.
Царевич подкрутил пшеничный ус, подбоченился и сказал:
– Хочу узнать, как стать главным героем на Руси. Чтобы вас, погань нечистую, истребить.
– Кого это – нас? – спросила его баба.
– Тебя… Кощея Бессмертного … Змея Горыныча…
От неожиданности Василиса остановилась.
– Опоздал ты, царский сын, с подвигами. Змея Горыныча лет сорок назад извёл Иван-богатырь. О Кощее Бессмертном уже тридцать восемь лет в наших краях никто и слыхом не слыхал, – она снова улыбнулась своей невесёлой, горькой улыбкой. – Не с кем тебе, добру молодцу, сразиться. Вот и воюешь с бабой, вроде меня, да с котом.
Царевич, который к тому времени уже совсем продрог, поёжился и спросил неприязненно:
– А ты никак врагов земли русской покрываешь? Откуда такая точность? С чего взяла, что нет ни Кощея, ни Горыныча?
– Да не покрываю я никого, – баба принялась снова отгребать снег. – У самой к Кощею давние счеты. Да только нет его. Некого мне, горемычной, к ответу призвать.
Молодец закрыл рукавицей замерзший нос и высказался:
– Разобраться с вашей поганью только мне можно! Потому как я – богатырь. Мечом, копьем, стрелой каленой врага поразить сумею. Мне и положено подвиги совершать. А твоё дело – снег разгребать. Ясно?
Василиса не ответила, занялась работой. Прохор оглядел ещё раз поляну и произнес задумчиво:
– Ничего. Волшебное Зеркало даст ответ, где вся ваша сила нечистая прячется. Никто не уйдёт от моего меча богатырского, – он посмотрел на крыльцо, подумал и достал из седельной сумки маленький топорик.
– Кузьма! Бабка пусть гребёт снег, а ты замок сбей! – С этими словами он метнул топор в столб на крыльце.
Остриё глубоко вошло в сруб недалеко от стремянного. Тот испуганно покосился на него и взялся за топорище. Но не тут-то было. Как ни тужился мужичонка, у него силёнок не хватало справиться с задачей. Если царевич считал себя богатырём, так было за что. Силушкой природа-матушка его не обделила. А вот Кузьме недодала.
Баба посторонилась, пропуская царского сына перед.
– Зачем тебе главным героем на Руси быть? – спросила Василиса ему в спину. – Кота моего обижать?
Царевич выдернул топор из столба, и, поигрывая им, приблизился к дубовой двери.
– Зачем подвиги? – он ударил по скобе пару раз.
Заржавевший металл сопротивлялся недолго.
– Эх, лягушка ты тёмная! – Прохор зашвырнул замок в сугроб и обернулся к бабе. – Подвиги молодцу нужны для славы доброй! А ещё затем, чтобы… жениться!
– Без подвигов невесты перед тобой что… совсем… никак? – иронично спросила Василиса.
– А мне не любая невеста нужна, – царевич потянул дверь на себя. Та не шелохнулась.
– А какая?
– Мне бы такую, чтобы во всех окрестных царствах-государствах царевичи-королевичи от зависти полопались! – Прохор упёрся валенком в стену, пытаясь отворить дверь.
Результатов его потуги не дали.
– Есть кто из красавиц на примете? – спросила Василиса, глядя, как царский сын пыжится.
– Да нет никого, – Прохор ещё сильнее поднатужился, став таким же красным, как грудки снегирей на его вышитых, белых валенках. – Что ни царевна или боярышня, то – квашня… Эй, Кузьма, ну-ка, сбей наледь под дверью. Примерзло всё по низу…
Пока стремянной ползал по крыльцу, оббивая топориком лед у порога, царский сын пояснил:
– Мне, Яга, нужна такая… такая… чтобы как… Василиса Прекрасная была. Слыхала небось? Или ты, бабка, настолько дремучая, что не знаешь той, о ком песни да сказки в народе сказывают?
От неожиданности баба оступилась на ступеньке и чуть не упала. Она выровнялась, откинула со лба поседевшую прядь, выбившуюся из-под вышитого платка, метнула на царевича взгляд васильково-синих глаз и произнесла дрогнувшим голосом:
– Может и слышала. Не такая я… дремучая.
Василиса отвернулась. Как же давно это было… А в народе, оказывается, помнят то время, когда называли ее Прекрасной.
– Это… Василиса-то… Давным-давно… того… Еще когда… ну… это… батя мой… молодым… в общем… был, – сказал стремянной, заканчивая работу.
– Знаю я, – вздохнул царевич.
– Дык того… Сгинула она… Василиса-то… – Кузьма распрямился, пропуская Прохора к двери. – Кощей извёл… вот…
– Мне такую же надо. А может быть и еще краше. – молодец поднатужился и открыл, наконец, дверь. – Эй, что встала, заплесневелая? Первой иди…
– А то это… Вдруг кто… того… в засаде, – поддакнул стремянной.
Волшебное Зеркало
Баба, осторожно озираясь, переступила порог терема Деда Студенца.
Из-за того, что ближе к вечеру выглянуло солнышко, внутри дома было достаточно светло. Лучи проникали через заиндевевшие окна с цветными витражами, и раскрашивали ледяной, блестящий пол яркими бликами.
Иней покрывал всё – стены, лавки, потолок и даже большую русскую печь. Из-за этого белого, кристаллического налета казалось, что горница светлая и чересчур просторная.
Яга, стараясь не поскользнуться, аккуратно ступила внутрь и огляделась.
– Нет тут никого, – произнесла она. – И давненько не было.