Год, когда я стала Изабеллой Андерс

Соренсен Джессика

— Ладно, пора танцевать, — говорит он, потирая руки.

— Что ты заставил его включить? — спрашиваю я, но тут звучит песня, и я получаю ответ. Я хихикаю. — Ты выбрал песню Кэти Перри?

— И что? Она потрясающая! — Отвечает он, ничуть не смущаясь своим выбором песни. Он хватает меня за руку и тащит через толпу, которая снова начала танцевать. — Ну, давай же. Ты должна мне танец.

— С чего ты взял, что я должна тебе танец? — Я, спотыкаясь, иду за ним, пока он пробирается к центру комнаты.

Он расталкивает людей локтями,

чтобы освободить место, затем его пальцы сжимают мое запястье, и он разворачивает меня так, чтобы моя спина прикасалась к его груди.

— Потому что ты так и не отдала мне обещанную волшебную палочку.

Я начинаю смеяться, но тут же останавливаюсь.

— Ты никогда не давал мне шанса отдать тебе палочку. Через три дня после того, как я пообещала тебе сделать ее, ты решил, что слишком крут, чтобы ходить со мной домой.

— Я пришел к тебе домой после того, как это случилось, — говорит он. — Ты могла бы отдать ее мне тогда.

Я приподнимаю подбородок, чтобы посмотреть на него.

— Когда ты приходил ко мне домой?

— После того, как сказал своему другу, что ты преследуешь меня. — Я хотел извиниться. Я знаю, что это не имело бы большого значения, так как я не планировал говорить людям правду, но я чувствовал себя плохо.

— Почему я не знала, что ты заходил ко мне?

— Наверное, потому, что Ханна открыла дверь, а я струсил.

Упоминание о Ханне болезненно напоминает мне о свидетельстве о рождении и о том, как она положила его на мою кровать, чтобы я увидела. Если она пытается избавиться от меня, то это, вероятно, верхушка айсберга. Кто знает, какие еще подлые игры ждут меня дома?

— Перестань думать и танцуй. — Он трется бедрами о мой зад, и я смеюсь, находя это смешнее, чем, вероятно, следовало.

Но это Кай, а не какой-то случайный незнакомец в клубе, которого Индиго заставила танцевать со мной. Кай, который провожал меня домой, который тайно разделял мою любовь к магии, супергероям и зомби. Который постоянно дразнит меня и иногда выводит из себя.

Он, кажется, довольно напористым в танце, усиливая свои движения, он сжимает мои бедра и притягивает ближе к себе.

— Ладно, тогда, я думаю, мы сделаем это. — Я допиваю оставшееся пиво, зная, что мне это понадобится, и ставлю пустую бутылку на пол.

Бросив последний панический взгляд на людей вокруг меня, я покачиваю бедрами и раскачиваюсь в такт музыке. Я не двигаюсь медленно. Это не в моем стиле. У меня может быть социальная тревога, но дайте мне выпить и немного громкой музыки, и я сойду с ума. По крайней мере, именно так выглядит мой танец. Я винила в этом Индиго первый раз, когда мы пошли в клуб.

Рука Кая двигается по моему животу, его пальцы скользят под подол моей рубашки. Когда костяшки его пальцев касаются моей обнаженной кожи, мне трудно сосредоточиться. И дышать. Внезапно я перестаю думать, что танцевать с ним так уж смешно. Я нахожу это… сексуальным.

Его пальцы рисуют круги на моей коже, когда

он прижимается ко мне бедрами. Я борюсь за то, чтобы продолжать двигаться так, как я двигалась до того, как начались все эти прикосновения, но я продолжаю танцевать и забываю, как действовать.

Его дыхание ласкает мое ухо, когда он смеется.

— Ты выглядишь напряженной. Мне показалось, ты сказала, что умеешь танцевать.

Он делает это нарочно. Чтобы отвлечь меня.

— Да, конечно, умею, — говорю я и начинаю танцевать, не обращая внимания на все вокруг, как делала, когда была на отдыхе.

Я поднимаю руки, покачиваю бедрами и раскачиваюсь в такт песне. Кай выстраивает свое тело рядом с моим, и мы идеально двигаемся вместе. Песня за песней, мы продолжаем извиваться, практически занимаясь сексом в одежде. Я бы смутилась — и, возможно, буду смущена, когда наступит утро, — но сейчас мне весело.

Я не знаю, как долго мы танцевали или как долго это продолжалось, но потом Кай разрушает момент, облизывая мою шею.

Я взвизгиваю, поворачиваясь к нему и вытираю его влагу со своей шеи.

Он бросает на меня невинный взгляд.

— Что? Я думал, все крутые ребята приветствуют друг друга именно так сегодня.

Я держу руку на шее для защиты.

— Во-первых, ты не пытался со мной поздороваться. А во-вторых, мне стало жутко, когда Брэйдон лизнул меня.

Его грудь трясется, когда он борется, чтобы не рассмеяться.

— Не думаю, что я такой же жуткий, как Брэйдон.

— Знаешь что? Ты прав. — А это значит, что я могу отплатить ему. Я опускаю руку, подаюсь чуть вперед и провожу языком по его шее, как собака.

Он испуганно отскакивает назад, а потом смеется, сгорбившись и хватаясь за бок. Не в силах сдержаться, я присоединяюсь к нему.

После того, как смех утихает, мы взаимно договариваемся больше не лизать друг друга и снова начинаем танцевать. К тому времени, как мы останавливаемся, чтобы выпить воды, мы потные, горячие и запыхавшиеся. Возвращаемся на кухню, и Кай достает из холодильника бутылку воды, делает глоток и протягивает ее мне. Я выпиваю большую часть воды всего за несколько глотков, а затем возвращаю бутылку.

— Теперь ты меня заинтересовала, — говорит Кай, допив остатки воды.

— И чем же? — спрашиваю я, вытирая рукой влажный лоб.

— Кто научил тебя так танцевать?

— Этому ужасу нельзя научить. Это просто чистый талант.

Посмеиваясь, он наливает себе еще, на этот раз виски с содовой.

— Ладно, ты сама признала свою уникальность.

Я улыбаюсь, когда он протягивает мне пиво. Открываю бутылку и следую за ним, когда он раздвигает стеклянную дверь и ныряет на задний дворик. Свежий ночной воздух приятно ощущается на моей разгоряченной коже, когда я выхожу на улицу. Я думаю, что Кай вышел сюда, чтобы подышать свежим воздухом, но он продолжает спускаться по ступенькам и направляется к домику у бассейна в дальнем углу двора.