Год колючей проволоки
Шрифт:
— Должна где-то быть. Дома, наверное, оставил.
— Я так и думал…
Оставалось выбрать нечто, напоминающее снайперскую винтовку, тут вообще выбор был огромный, четыре шкафа с самыми разными охотничьими карабинами и винтовками: в основном Ремингтон-700, но хватает всего, Кимбер, Сэвидж, Винчестер. Из полуавтоматики много китайского — даже М14 есть китайские, есть китайские и румынские — Дракула — клоны СВД, есть пара русских Тигр. Внимание штаб-сержанта привлекла одна винтовка, выглядящая и привычно и в то же время чем-то непривычно.
— Ремингтон?
— Он самый. Двадцать пятая модель, не так давно стали делать. По сути тот же Мк11, только дешевле чуть ли не вдвое. Вроде как для охоты — но тут видишь, окраска «пустыня», причем заводская. И прицел — Леопольд, стандартный.
— А магазин?
— На пять. Если берешь — найду парочку от Найта на двадцать — подойдут. Сошки в комплекте…
Штаб-сержант повесил винтовку на плечо.
В еще
Ко всему этому Нулан приобрел ночной прицел русского (на самом деле белорусского, но здесь все что шло из стран СНГ проходило как русское) производства, с боковым креплением как раз для АК-47, и патроны — барнаульские калибра 7,62 и Прво Партизан — югославские — остальных калибров. Для снайперской винтовки он приобрел пять коробок желто-зеленого Ремингтона. Еще он приобрел большой набор для чистки оружия.
— Бесшумного ничего нет?
— Парень, у тебя неприятности — заявил негр, испытующе глядя на него
Нулан ничего не ответил.
Вздохнув, негр вышел и вернулся с коробкой, увесисто плюхнул ее на стол. В коробке лежала Беретта-Вертек, девятимиллиметровая, с глушителем от AAC, который не наворачивается на ствол, а закрепляется специальным замком.
— Дарю. Не делай глупостей.
Нулан отсчитал еще полторы тысячи долларов.
— Я то их не делаю. Их почему-то постоянно делают другие.
Попросив своего друга пока упаковать оружие, штаб-сержант вышел на час — и вернулся не пешком, а на колесах. На стоянке подержанных машин он купил большой старый Шевроле Тахо девяносто девятого года выпуска, такие машины жрали много бензина и поэтому продавались за бесценок — за этот он отдал три тысячи долларов. Это была простая и прочная машина, не требующая особого ухода, большая и проходимая, при необходимости в ней можно было даже переночевать. Все оружие он положил в багажник, накрыл его пледом. На прощание пожал другу руку.
Шериф Хаггис сидел в своем кабинете, включив настольную лампу и тупо смотрел на лежащее перед ним дело. В деле уже было более чем достаточно информации — вот только до ареста было пока далековато. Личности ублюдков, которых они пробили по компьютеру — говорили о том, что к бойне в кафе прямо причастна мексиканские наркогангстеры.
Хосе, Альфредо и Мигель. Со значительной долей вероятности компьютер установил их как Хосе Парраса, Альфредо Бентеса и Мигеля Карио. Хосе Паррас — бывший мексиканский морской пехотинец, прошел специальную подготовку, по ее прохождении разорвал контракт. Мигель Карио — работал какое-то время дорожным полицейским, уволен «без оглашения обстоятельств» — это когда все знают, что парень возит в полицейской машине мешки с кокаином, но никто не может ничего доказать — и его просто увольняют «по соглашению сторон». В Мексике нередко происходило такое — при необходимости перевезти крупную партию кокаина его клали в мешки, полицейский «из своих» кого то арестовывал, надевал наручники, а в багажнике — кокаин. Если такую машину остановить — все выглядит законно, полицейский арестовал наркоторговца с кокаином и везет его до отделения. Вот и этот… сначала работал на наркомафию тайно, потом его уволили, и он стал работать явно. Последний — интереснее всех, не работал в полиции, не служил в армии, зато на него есть информация, что он является членом организации, ставящей целью отторжение у США части территории с провозглашением на ней государства Атцлан и придерживается коммунистических взглядов. Если первые двое еще как-то могли пройти границу — а теперь всех, кто проходит границу проверяют на отпечатки пальцев — то как попал сюда этот молодой коммунист, у которого есть запрет на въезд в США — было совершенно непонятно. Установили, что машину, на которой эта несвятая троица передвигалась по США — взяли несколько дней назад напрокат, в Сан-Антонио на имя некоего Бедрегаля, уплатили наличными за четырнадцать суток с возможным последующим продлением. Насчет оружия, гильзы от которого собрали и отправили на экспертизу информации не было. Или — почти не было, ДЕА не обязана сообщать о ходе расследования простому провинциальному шерифу, на территории которого все это произошло.
А вот пистолет, Рюгер с тяжелым «бычьим» стволом — пробили. Мария лопнула и раскололась до конца — выглядело все до безумия глупо и дико, но так выглядят большинство убийств. Двое парней, разгорячившись пивом, начали приставать к девчонке, тут появился ее брат и бандиты с ним. Брат начал разборку, вытащил тот самый нож, которым там нашли — один из парней достал пистолет и начал в ответ стрелять. Сложно даже квалифицировать то что произошло как убийство — в конце концов нож первым достал Хосе Мария, а шериф отчего то подозревал, что здесь Мария солгала — тот парень, Генри Боун скорее всего не просто выхватил пистолет и открыл огонь. Скорее всего он просто сказал им чтобы они уходили, бросили нож… хотя могло быть всякое. Тем более — у одного из бандюков в руке зажат был пистолет… хороший адвокат без труда все подведет под необходимую оборону, тем более что у одного был нож, у второго пистолет, двое из «Котов» проходили пробацию [46] .
46
Работа с несовершеннолетними, склонными к криминальным действиям. Не связано с лишением свободы. Ближе всего к этому понятию находится работа инспектора по делам несовершеннолетних в России.
Шериф работал в правоохранительных органах больше тридцати лет и знал, что четыре десятых убийств вовсе не похожи на то, что описывают в детективах. Обычно это выглядит так: родственники или знакомые, часто уже употребившие спиртное начинают о чем то спорить, Две самых распространенных фразу, которые шериф слышал от убийц: первая — «я не хотел», вторая — «не почему он(а) так настаивал(а) на своем». Шериф умел различать людей, понимать мотивы, движущие ими и видел, что большинство из тех, кто совершили убийство и вправду не хотели этого делать, и даже не думали это сделать еще за пять минут до того, как они это сделали. Он видел, например старика, которому было восемьдесят три года — поссорившись, он толкнул свою восьмидесятиоднолетнюю жену, а та падая ударилась головой и умерла. Ну и как наказывать этого старика? Шерифу было больно и грустно от того, как легко порой прерывается человеческая жизнь и из-за каких пустяков это происходит.
Еще пять десятых убийств — причем эта доля постоянно увеличивается — совершается шпаной. В основном это негры и мексиканцы, но хватает и белых. Наглая, отмороженная шпана с дешевыми револьверами, и преступления, которые они совершают — это преступления шпаны. Подбежать на светофоре, наставить ствол револьвера на водителя дорогой тачки и потребовать выметаться. Ограбить и избить бедолагу, по ошибке забредшего не в тот район. Взломать замок и проникнуть в помещение, жилое или складское в надежде чем-то поживиться. Наставить пистолет на кассира заправочной станции. Просто ограбить человека ночью на улице. Все это опасно — но в то же время такие преступления плохо продумываются и сравнительно легко раскрываются, если ты работаешь на территории не первый день и у тебя есть какая-никакая агентурная сеть. Жестокость этих крысят сиюминутна, чаще всего когда грабеж перерастает в убийство — это от страха, от паники, они сами не знают кой черт их дернул нажать на спусковой крючок. Это их, конечно не извиняет, и срок, какой им дают, а то и высшую меру — все это вполне заслуженно.
Но вот здесь было кое-что другое. Те трое мексиканцев, которые ни колеблясь ни секунды выхватили пистолеты и устроили бойню, а потом заживо сожгли паренька — это совсем другое кино. Это волки в человеческом обличии, они рыскают рядом с нами и каждый, кто находится рядом с ними — находится в опасности. Это люди для которых самые жестокие и безумные действия являются нормой, для кого лишить жизни человека так же легко, как для кого то другого выпить чашку кофе. Парень пытался бежать и они выстрелили ему в спину, а потом, не удовольствовавшись этим, посадили его в бочку, налили в бочку бензин и подожгли. То что на них нет судимостей — все это ерунда, судя по их действиям подобные вещи они делали не раз, Нат Нулан не первый, кого они убили и сожгли. Шериф знал, как это делается — вместо бензина используется солярка и человек медленно сгорает живьем, так что до грудной клетки все обугливается. Они делают это для того, чтобы внушить людям ужас перед ними, это тоже самое, что и терроризм, корень слова террор, ужас на латыни. Шериф не понимал, почему эти люди пользуются услугами адвокатов, сидят пожизненное в тюрьмах, а в мексиканских тюрьмах можно заполучить и понюшку кокаина и девочку, только заплати. По его мнению, в отношении таких людей следует возродить старую добрую техасскую традицию — объявление вне закона. Теперь личность любого человека можно быстро установить с помощью отпечатков пальцев, ошибки быть не может — и если человек объявлен вне закона, то его нужно немедленно повесить без суда. Вот тогда то и задумаются те, кто сжигает людей в бочках заживо — а стоит ли делать это. Ничего другое в отношении их не действенно, только старый добрый страх, подобный тому, какой они внушают людям. Пока в городах не будет виселиц с наркоторговцами на них — с наркотиками не справиться.
Легкий шум заставил шерифа поднять голову — в его кабинете стоял человек. В помещении участка был только дежурный, он приказал никого к себе не пропускать, да и без приказа бы не пропустили — но этот человек уже вошел в его кабинет.
— Кто вы? — спросил шериф, положив руку на рукоять Глока.
— Меня зовут Грег Нулан, сэр. Штаб-сержант Грег Нулан, помните?
Черт…
Шериф почувствовал, что сделал глупость — Грег не мог не видеть, как он его встретил. Большую глупость.