Год колючей проволоки

Афанасьев Александр

Неприятности догнали-таки его сразу, как-только он вышел из автобуса во Фредериксбурге — он стоял там всего две минуты, длинный серебристый Грейхаунд. Все это время, пока он ехал от базы, он смотрел по сторонам — почти ничего не изменилось, за исключением большого количества незнакомых малолитражных машин на дороге, на которых раньше постеснялись бы ездить даже школьники, большого количества табличек «продается» в населенных пунктах. Пока они воевали там — страна угасала, она уже больше не могла посылать своих сынов «нести свет знаний угрюмым племенам», не было больше той сильной и гордой Америки, которая была еще пару десятилетий назад — ее прожрали,

проговорили, про…ли. Пообтрепался флаг, затупились мечи. Там, в Маринестане, где кругом — нищета пополам с опасностью, плоскогорья и зеленка, ржавая подбитая техника — они не задумывались об этом, потому что некогда было думать, надо было искать и уничтожать. Но сейчас… сейчас штаб-сержант вспомнил один из лозунгов, какие использовали талибы — «у вас есть часы, у нас есть время». Им все равно нечего терять… а вот им — есть. Они это и теряют сейчас… заметно теряют.

Выйдя во Фредериксбурге, он не успел пройти и квартала — он шел к бару, рассчитывая найти там, кто подвезет его домой, заодно и выпить пива, старого доброго американского пива, которое в Техасе варили немцы — как сзади тормознула машина, и он с трудом подавил в себе инстинкт: броситься на землю, вывернуться, приводя в боевое положение автомат. Вместо этого он просто повернулся — и увидел незнакомого полицейского, смотрящего на него.

— Сержант Нулан?

— Так точно.

— Шериф Хаггис ищет вас, он специально звонил на базу. Вы должны поехать с нами, это очень срочно.

— Должен, офицер?

— Сэр, несчастье… С вашим братом.

Опознание трупа проводилось не в каунти-морге, и не в коронер-офисе, а в лаборатории ФБР в Далласе — его так и перевезли туда в бочке, чтобы не лишиться улик. Только там вскрыли, вскрыли осторожно, в присутствии криминалистов, чтобы не лишиться улик. Хотя… какие улики, к чертовой матери, все улики пожрало пламя.

Брат лежал на белой, оцинкованной полке в какой-то странной позе… иногда в такой позе извлекали морских пехотинцев из сгоревших дотла Хаммеров. Поза эмбриона… наиболее комфортная для человека, когда ему страшно…

— Да, это он… — сказал Грэг Нулан, штаб-сержант Корпуса морской пехоты США, и голос его прокатился под потолком морга и вернулся обратно.

Агент ФБР, который сопровождал их кивнул, и «коронер-техник» задвинул полку обратно в холодильник. Многосекционный холодильник.

— Извините, сэр… Не знаю, будет ли вам легче от этого… но мы считаем, что его застрелили, и только потом сожгли.

— Как сожгли? — спокойно спросил штаб-сержант

— В бочке, сэр. Его застрелили, а потом поместили в бочку, налили туда бензин и подожгли.

— В бочке? А почему в бочке, разве нельзя просто облить человека бензином и сжечь?

Агенты ФБР переглянулись между собой. Проблемы с теми, кто возвращался оттуда уже были, самая безобидная — человек ехал на две полосы движения, постоянно виляя и не давая нормально ехать другим людям, потому что именно так нужно ездить в Ираке, чтобы снизить риск поражения ракетой РПГ. Было и что похуже — офицер вернулся из Эй-стана, обнаружил свою подружку в постели с братом и убил обоих. Да… за этим парнем, пусть он и на полтора месяца — придется устанавливать постоянное наблюдение, как бы не натворил чего.

— Сэр… это почерк бандитов, так они расправляются с людьми.

— Зетас? Я читал о них.

— Да, сэр, Зетас. Обычно они используют солярку, та горит еле-еле, и человек медленно обугливается снизу. Но тут у них не было солярки и они просто слили бензин из бака. Бензин горит с большей температурой, но быстро.

— Кто его обнаружил?

— Таможенники, сэр. Э… сэр, нам надо задать вам несколько вопросов.

Нулан вздохнул

— Задавайте, ребята… — с чудовищным спокойствием сказал он — только боюсь, что на них у меня нет никаких ответов. Я два года не был в стране.

Нулана взяли под наблюдение, как-только он вышел из офиса ФБР, «работала» по нему бригада из трех автомобилей и пяти человек. Клиент вед себя довольно смирно, оторваться не пытался. Пройдя пару кварталов, он зашел в отделение банка и снял некоторое количество наличных, использовав пластиковую карточку. Потом, сделав запрос в банк и проверив движение по счету, установили что он снял тридцать пять тысяч долларов США наличными. С деньгами, ничего не опасаясь, хотя это был не самый спокойный район, он прошел еще несколько кварталов, пока не заметил прокатную фирму, которая и торговала подержанными автомобилями и сдавала их напрокат. Он вошел туда и взял напрокат темно-серый Форд Фокус, небольшую и неприметную машину. На этой машине он стал колесить по городу, внешне не имея никакой цели. Примерно через полчаса они его потеряли…

Штаб-сержант морской пехоты США Грег Нулан, одетый в гражданское — новую одежду он купил на распродаже рабочей одежды, простая прочная и дешевая одежда без изысков, старую затолкал в вещмешок, сам мешок оставил в небольшом боксе [44] , который он успел снять, снятую напрокат машину он уже бросил, она ему нужна была только чтобы оторваться, из телефона вытащил аккумулятор — полчаса бродил вокруг небольшого, обшарпанного здания на границе промышленно-складского района города, пытаясь понять, все ли там нормально, не ждет ли впереди засада. Он бродил присматриваясь, прислушиваясь, принюхиваясь, прилаживаясь к местности — машинам, зданиям, людям, точно так же как там, в далекой стране, где камни и песок пропитаны кровь, он прилаживался к ней — к речушкам несущим свои холодные воды на равнину, к плоскогорью, к зеленке, к заржавевшим остовам бронетехники — чтобы выжить, ты должен стать частью окружающего тебя ландшафта, камнем, лежащим здесь не одну сотню лет, солнечным бликом на бурной воде, стремительно промелькнувшей ящеркой. Только если земля эта примет тебя — она тебя укроет и от чужого глаза и от метко пущенной пули.

44

Бокс — нечто вроде небольшого гаража, сдаваемого напрокат для хранения вещей

Решившись, он обогнул здание, нашел черный ход, закрытый стальной дверью, постучал в него. Долго ждал, пока его рассматривали сначала через дешевую фотокамеру, укрепленную над дверью, потом через глазок. Потом дверь открылась.

— Семпер фи, братишка — здоровенный негр дружелюбно смотрел на штаб-сержанта — я думал, ты в краю больших неприятностей.

— Только что вернулся оттуда. Разрешишь мне войти, или так и будем у двери разговаривать?

— Входи если один.

Негр провел его в комнату, заставленную стальными шкафами до потолка. Заварил кофе.

— Тебе как?

— Как там.

Негр достал из банки приправу — примерно такую же они делали там, в Эй-стане даже кофе пьют по другому, щедро сыпанул в готовую вскипеть бурую жижу. Ловко снял турку с огня, не допуская чтобы кофе вскипел и выплеснулся. Начал разливать по двум небольшим чашкам — это был настоящий, восточный кофе, после него не будешь спать целый день, не то что бурда из МакДональдса.