Год короля Йавана

Куртц Кэтрин Ирен

— Боже правый, неужто потом они пустили вам кровь? — потрясенный, прошептал Джаван.

Фаэлан склонил голову. Голос его сделался едва слышным.

— Они никак не могли добиться от меня того, что хотели, и потеряли терпение. Они… отволокли меня в лазарет посреди ночи, в ту маленькую комнату, где обычно отворяют кровь…

— Но с вами же делали это, когда вы стали послушником, — возразил Джаван. — Они не могут потребовать кровопускания дважды, это против Устава ордена.

— Ну, значит, полагаю, они временно приостановили действие Устава, — отозвался Фаэлан не без иронии. — Там было четверо монахов, которых я прежде никогда не видел,

готовых удержать меня силой, если бы я вздумал сопротивляться. А в это время другой вскрыл мне вену. К тому времени вопросы задавал помощник инквизитора, отец Лиор. Он все спрашивал и спрашивал меня, пока кровь текла по руке и наполняла таз.

Он всхлипнул и, помолчав немного, продолжил.

— И они заставляли меня смотреть. Честное слово, я думал, они хотят меня убить. И все это понапрасну. Одно дело, когда ты умираешь за что-то стоящее, но мне-то нечего было скрывать… — Помолчав, он с трудом вздохнул, и, как показалось Джавану, левой рукой внутри рукава принялся нащупывать шрам, оставшийся на правом предплечье от этого ужасного наказания.

— Как бы то ни было, после того, как они наполнили кровью первый таз до краев, я лишился чувств, увидев, что они намерены продолжать. А когда я вновь пришел в себя, то у изголовья моей койки сидел сам отец Полин, а с ним был и верховный инквизитор ордена, отец Серафин, так, кажется, его зовут. Он дал мне мерашу. Он объяснил, что это такое. Может, он решил, что я какой-нибудь новый, неизвестный доселе вид Дерини, который оказался способен столько времени противиться их расспросам?.. Но от этого отвратительного снадобья я просто заснул. — Он испустил тяжкий вздох. — После этого они… Опять допрашивали меня на следующий день, после того, как прошло действие мераши. А на следующее утро — кажется, это было вчера, Полин велел мне привести себя в порядок, и сказал, что я должен отправиться в Ремут и стать вашим новым капелланом.

Джаван покачал головой. История Фаэлана потрясла его до глубины души, равно как и то, сколько пришлось вытерпеть несчастному священнику по его вине. Однако в то же самое время какая-то тревожная мысль не давала Джавану покоя. Как будто священник о чем-то умолчал, хотя, когда он испробовал на нем чары истины, то мог убедиться, что тот был абсолютно правдив.

Но как такое возможно? Что упустил Фаэлан в своем рассказе, и по собственной ли воле он это сделал? Неожиданно Джавана поразило то, насколько похожие инструкции дали сейчас Фаэлану, а в былые дни давали пажам, которые шпионили за принцами. Но регенты — те хотя бы не скрывали своих намерений!

Боже правый, но возможно ли такое? Неужели, Custodes так же, как раньше и регенты, взяли на свою службу какого-то Дерини и держат это в тайне. Может быть, Фаэлан умолчал именно об этом? Тогда это объясняло использование мераши.

— Мне очень жаль, что вам пришлось пройти через все это, отче, — сказал он наконец. — Если бы они убили вас, это и впрямь было бы совершенно впустую и исключительно по моей вине. Я намеренно старался не обсуждать с вами своих планов, поскольку не желал ставить вас под угрозу… Хотя теперь вижу, что эти благие намерения ничуть не помогли. Это отвратительно, что Полин решился прибегнуть к подобным мерам, к тому же против члена собственного ордена. А кто еще, вы сказали, допрашивал вас? Полин, отец Лиор и…

— Брат Серафин, — подсказал Фаэлан.

— Ах, да, — пробормотал Джаван. — Кто-нибудь еще?

— Нет, сир.

— Значит,

только эти трое, — промолвил Джаван, хотя уже знал, что этот последний ответ был ложью… и вновь вставал вопрос — почему?

Внезапно, несмотря на жару, озноб пробрал его до костей, но Джаван решил, что вопрос этот он обдумает чуть позднее. Пока же его не оставляла жалость к несчастному Фаэлану, который, не замышляя ничего худого и не подозревая недоброго, случайно оказался втянутым в интриги Полина.

— Ладно, я это запомню, — произнес он вполголоса. — Если бы мог, я бы вернул время вспять, и поступил бы как-то иначе, но, к несчастью, это невозможно. Я не могу исправить того, что с вами произошло. Однако вы не обязаны здесь оставаться, если не желаете. Хотите, я отправлю вас назад. Я могу сказать Полину, что вы мне не подошли.

Тихо, почти по-детски всхлипнув, Фаэлан затряс головой.

— Если вы так сделаете, скорее всего, они накажут меня за то, что не угодил вам… А потом другого священника подвергнут точно таким же пыткам, как и те, через которые прошел я. И к тому же… я даже не знаю, чем могу быть вам полезен. Конечно, я могу служить мессу, однако как исповедник я не…

И вновь озноб пробрал Джавана. Куда хуже, чем в прошлый раз. Откуда-то издалека, очень издалека, до него донеслись шаги и скрип гравия под ногами. Скорее всего, это спешил к ним Гискард.

— Вы хотите сказать, что они могут потребовать от вас нарушить тайну исповеди? — переспросил он. А ему-то до сих пор казалось, что его уже ничем нельзя удивить…

Фаэлан уставился на сцепленные на груди руки. Несомненно, он покраснел бы сейчас, однако был совершенно обескровлен после недавнего испытания.

— Они никогда… не говорили об этом напрямую, — прошептал он. — Но это ясно подразумевается. Спросить я не осмелился. Полагаю… все зависит от того, решат ли они, что вы могли признаться мне в чем-то таком, что им удалось бы использовать против вас. — Сглотнув, он вновь потупил взор. — Сир, я никогда, никогда прежде не предавал тайну исповеди, и не сделаю этого впредь. — Он вновь сглотнул. — Священник скорее должен умереть, чем открыть что-то из того, что он услышит на исповеди. Желаете ли вы… чтобы я поступил именно так?

— Давайте не будем думать об этом сейчас, — пробормотал Джаван, и, взяв священника за плечо, повел его назад по тропинке, навстречу приближающемуся Гискарду. — Пока что давайте решим таким образом. Я лично даю вам дозволение раскрыть все то, что я могу сказать во время исповеди, если этого от вас потребуют… Ладно, сейчас меня ждут в соборе для репетиции. Поэтому кто-нибудь из моих помощников отведет вас в ваши покои. Они рядом с моими. Он все вам покажет. И пока меня не будет, я хочу, чтобы вы легли и как следует отдохнули. Чуть позже я пришлю к вам Целителя. Он проверит, не был ли нанесен вашему здоровью серьезный ущерб.

— Целителя? — Фаэлан застыл на месте. — Дерини?

— Он был моим Целителем добрых четыре года, — заверил его Джаван, удивляясь подобной реакции.

— Если это может вас успокоить, скажу также, что этот Дерини принадлежит к свите архиепископа Хьюберта. Так что, полагаю, мы можем считать, что он вполне безопасен.

— Но я…

— Не беспокойтесь, отче, он вам не повредит. Но если хотите, я не стану посылать за ним, пока сам не смогу прийти, — предложил Джаван.

Наконец, они поравнялись с Гискардом, который, развернувшись, последовал за ними, и все втроем они подошли к фонтану.