Год Красного Дракона
Шрифт:
Сибхи – они, напротив, не выделяются какими-то особенными физическими кондициями, и похожи на девочек-школьниц. При этом у них острые глаза, ловкие тонкие пальцы, хорошая память и еще лучшие терпение и усидчивость. Их совершенно не напрягает нудная монотонная работа, и справляются они с ней просто на отлично. Каждый раз, когда я вижу сибху, она занята какой-то полезной работой, и в таких случаях мне хочется погладить ее по голове и дать конфету. Товарищ Яони Зата говорит, что это нормальная реакция для человека, подобного их обожаемому командиру, а вот тот, кто будет кричать на сибху, ругать ее или, хуже того, ударить, будет подобен проклятому всеми германскому фашисту.
Между прочим, именно во время того разговора я узнал, для чего нам прислали инженерную команду галактического уровня. Оказывается, товарищ Серегин, когда еще только-только проник в наш мир, вывесил на околоземную орбиту достаточное количество сателлитов глобальной сканирующей сети, чтобы мимо их внимательного ока по земле не могла пробежать и мышь, не говоря уже о германских танках, и это же касается перемещения наших войск. Товарищ Сталин получает эту информацию в полном объеме, так что осведомлен о положении в зоне боевых действий гораздо лучше, чем наши командующие фронтами, а также Гальдер с Йодлем, чтоб им было пусто. Едва германские генералы замышляют какую-то операцию и начинают двигать войска, как с нашей стороны тут же следуют ответные контрмеры – таким образом несколько локальных наступлений были купированы на самой начальной стадии и, как сообщали сводки Совинформбюро, вылились в ожесточенные бои местного значения. Теперь в эту систему включили и нашу дивизию, вплоть до каждого отдельного самолета, чтобы уже в полете экипажи имели возможность узнавать обо всех изменениях обстановки на земле и в воздухе, а также в любое время суток и при любой погоде знали свое точное местоположение, курс и истинную путевую скорость.
При этом на Ту-16 уже имеется и автопилот, и автоматическая система управлением бомбометанием, а не так, как у нас, грешных, где все на глаз. Перед инженер-капитаном Яони Зата стояла непростая задача. Ей предстояло «подружить» существующую аппаратуру и галактическое оборудование, иначе даже с ее возможностями полная замена автоматики затянулась бы надолго, ведь у товарища Серегина в настоящий момент имеется не полноценная промышленность соответствующего уровня, а всего лишь ремонтные мастерские на линкоре. Сейчас их производственные мощности по большей части используются для восстановления корабельных машин и механизмов, и задания на изготовление разного дополнительного оборудования проходят там по статье «прочее». Но товарищ Яони Зата и ее подчиненные с поставленной задачей справились на отлично, и когда работы по установке и испытанию этой системы завершились, мы получили возможность с высокой точностью наносить бомбовые удары даже по тщательно замаскированным и очень подвижным целям, а также не терять ориентировки ни ночью, ни в плохую погоду.
Одновременно с завершением работ я получил на руки особый командирский «чемоданчик», с одной стороны, заменяющий всех писарей штаба дивизии, с другой – позволяющий не сходя с места во время боевого вылета управлять хоть полками, хоть каждым самолетом в отдельности. А иногда боевое задание могут директивно спустить в этот чемоданчик «сверху»; в таких случаях на нем на своих законных местах должны стоять кодовые отметки генерала Василевского и подтверждающая виза товарища Сталина.
Я во время учебных полетов сам неоднократно поднимал в небо свой персональный бомбардировщик с полным комплектом оборудования, и могу сказать, что чувствовал себя как человек, с лица которого сняли шоры. Если надо, система даст прогноз погоды на всех высотах, вкупе с картой встречных и попутных воздушных потоков, если надо, покажет тактическую обстановку в воздухе и районы дислокации аэродромов истребителей и зенитных батарей. Но самое главное – ты всегда можешь видеть свою основную и все запасные цели, ранжированные по степени их важности для противника.
И вот настал день, когда фельдкурьер доставил мне от товарища Сталина пакет с первым боевым приказом для нашей дивизии. Собственно, бумага содержала только общие слова, из которых, если документ, не дай Карл Маркс и Фридрих Энгельс, попадет в чужие руки, враг не сможет понять, когда, где и какими силами мы нанесем ему удар. Также в пакете присутствовало поздравление Верховного личному составу с боевым крещением, и его сегодня вечером предстояло зачитать перед строем в полках и эскадрильях. Доброе слово товарища Сталина – оно тоже стоит дорогого.
И в тот момент, когда я вскрыл пакет и прочел содержавшиеся в нем бумаги, мой командирский чемоданчик сообщил, что в него поступила верифицированная информация о том, кому мы завтра на рассвете будем отвешивать свою пролетарскую ненависть, измеренную тоннами бомб и количеством пусков самонаводящихся ракет. Все цели до единой находятся в полосе ответственности Северного и Северо-Западного фронтов и Краснознаменного Балтийского флота. Четыреста двадцатый и четыреста двадцать первый бомбардировочные полки, укомплектованные самолетами Ил-28, в течение дня совершат по три-четыре вылета, атакуя штабы, склады и транспортные узлы на временно оккупированной советской территории. В свою очередь, четыреста тридцать второй и четыреста тридцать третий бомбардировочные авиаполки получили приказ навести ужас и террор на акватории Балтийского моря – от Копенгагена до восточной части Финского залива, за исключением шведских территориальных вод. Мы должны беспощадно топить все обнаруженные орбитальной сканирующей сетью транспортные и боевые корабли, без различия их национальной принадлежности. Никого из наших там сейчас нет, а остальных не жалко. Даже со шведами приказано не церемониться: уже были случаи, когда их эсминцы атаковали наши подводные лодки, защищая морскую торговлю с Германией. А это значит, что все они должны пойти на дно!
– Ну наконец-то! – сказал майор Барсуков, когда узнал о приказе. – Всю жизнь мечтал, и вдруг сбылось…
И точно так же отреагировали его товарищи, которые добровольцами отправились на нашу войну, но, вместо того, чтобы водить в атаки боевые воздушные корабли, были вынуждены потратить целый месяц на работу инструкторами. И теперь все вместе – и мы, и они – возьмем с немецко-фашистских захватчиков плату кровью… А потом пройдет еще немного времени, и никто из нас не будет помнить, кто тут из сорок первого, а кто из семьдесят шестого года – это и называется боевым братством.
10 сентября 1941 года, 10:05 мск, Пуцкий залив, линкор планетарного подавления «Неумолимый», главный командный центр
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Утро десятого сентября выдалось для солдат и офицеров тыловых служб германской группы армий «Север» даже не томным, а страстным. С первыми лучами солнца в воздухе над Ригой, Даугавпилсом, Елгавой, Резекне, Вентспилсом, Валгой, Валмиерой и Шауляем появились краснозвездные реактивные двухмоторные бомбардировщики ранее неизвестной немцам модели. Двести шестьдесят второй «мессершмитт» в апреле сорок первого года первый раз [5] поднялся в воздух (пока еще с поршневым мотором) – и тут вдруг в Прибалтике на немецкие головы обрушивается такой ужас с небес…
5
Следующий полет, уже с реактивными двигателями, будет только через год.
При этом ни один из тех, кому довелось пережить бомбежку, не спутал двадцать восьмые Илы с моими «Шершнями»: ничего общего ни во внешнем облике, ни в тактике применения. Впрочем, и того, что отвесили немцам подчиненные товарища Голованова, тем, надо сказать, хватило за глаза. Взяв в бомболюки полную нагрузку в три тонны, Ил-28 без особых проблем долетал до любой точки Прибалтийского ТВД, вдребезги разносил там все, что указано в задании, и возвращался не в Монино, а на передовой оперативный аэродром «Северный» под Смоленском. Там заранее создали запасы бомб и реактивного топлива, разместили автотранспорт вместе с персоналом, а самые незаменимые люди, авиатехники и вооруженцы, вылетели туда из Монино на двух «дареных» товарищем Брежневым самолетах Ан-10…
К 1976 году эта машина была подчистую списана из «Аэрофлота» по причине высокой аварийности (из ста двенадцати выпущенных самолетов разбилось четырнадцать), но еще не до конца утилизирована. Правда, энергооболочка проворчала, что причиной большинства катастроф были не конструктивные недостатки самолета, а значительно меньший, чем в ВВС, уровень подготовки экипажей и наземных служб, которые к началу семидесятых годов привыкли работать с «паркетными» самолетами, перелетающими с одного бетонированного аэродрома на другой такой же. А «Антей» (Ан-10 получил это прозвище задолго до Ан-22), вылетая с первоклассного аэродрома, приземлялся, как правило, в такой дыре, куда опасаются соваться даже черти. При посадке на наскоро выровненную грунтовую площадку экипажу и пассажирам приходилось опасаться за свои зубы и языки: столь сильной могла быть тряска при посадке или взлете с полосы типа «стиральная доска». А вибрация как явление вредно не только человеческим организмам, но и ответственным конструкционным элементам, поскольку от него в металле развиваются вредные усталостные трещины, концентрирующиеся в предсказуемых местах.