Год любви

Томас Рози

Оливер кинулся за ней в погоню, и Пэнси нырнула за машину, а когда он попытался ее поймать, ловко увернулась. Потом она прыгнула на сиденье водителя и потянулась к ключам. Оливер схватил ее за руку и торжествующе улыбнулся. Они были счастливы, как дети.

«Сделай это прямо сейчас. Попрощайся и уходи», – сказала себе Элен.

Она подошла к «ягуару» и спокойно улыбнулась.

– Я хочу попрощаться. Я уезжаю из Оксфорда.

Первой улыбка сползла с лица Пэнси.

– Это не из-за…

– Я должна помочь маме. Все

упирается в деньги.

– В деньги?

«Как, наверное, для них это странно», – подумала Элен.

Она невольно повернулась к Оливеру, и их глаза встретились. Он сделал ей шаг навстречу, на мгновение заслонив собой Пэнси, и слегка обнял Элен за плечи. По телу Элен пробежала знакомая дрожь, но она знала, что теперь Оливеру нужно от нее другое. Он хочет, чтобы она откланялась, мило со всем согласившись и не усложняя ему жизнь. Но Элен держалась прямо и не отвела взгляд. На загорелом лице Оливера промелькнуло что-то похожее на стыд, он убрал руку и отвернулся.

Элен вздернула подбородок и посмотрела сначала на него, потом на нее.

– Оливер! Пэнси! – беззаботно сказала она. – Я надеюсь, ваш спектакль будет иметь успех.

Спускаясь на островок, Элен услышала, как хлопнули дверцы машины и оглушительно взревел мотор. Совсем как в тот волшебный вечер, когда они с Оливером были в Монткалме… Казалось, это было давным-давно.

Элен подняла голову и посмотрела на высившийся перед ней Фоллиз-Хаус, на эту темно-красную кирпичную махину времен короля Якова, прочно стоявшую на крошечном островке посреди шумевшей реки.

«Лучше бы я не приезжала сюда, – прошептала Элен. – Хотя нет, это неправда! Мне бы хотелось здесь остаться, остаться с Оливером. Хотелось, чтобы он никуда не уезжал сейчас, тем более с Пэнси. Я хочу, чтобы он был мой! Я люблю его!»

При этом сознание безнадежности подобных мечтаний окутывало Элен словно туманом.

Ей вдруг ужасно захотелось домой. Как только она уедет из Оксфорда, ей станет легче.

«Если хорошенько постараться, – подумала Элен, – можно разделаться со всем до вечера. А потом сесть на ночной поезд и завтрашнюю ночь провести уже в своей постели дома».

Она быстро сбежала вниз по ступенькам…

Мало-помалу список неприятных дел, намеченных на этот день, подходил к концу.

Элен вообще не любила прощаться, а теперь грустное слово «прощай», казалось, навечно впечаталось в ее мозг.

В конце дня она подошла к телефону, стоявшему в темном коридоре возле кухни. Чемоданы были почти уложены, и Элен собиралась заказать такси, чтобы оно отвезло ее на вокзал. Но сперва решила позвонить в банк и попросить, чтобы ей перевели деньги со счета в Мидландский филиал. Какой смысл держать их теперь в Оксфорде?

Она продиктовала все свои данные скучающему клерку, который записывал все раздражающе медленно. Элен дышала размеренно, стараясь держать себя в руках. Она поскребла ногтем пятнышко краски, блестевшее на крышке телефона, и снова повторила номер своего лицевого счета.

– Вы хотите закрыть счет, мисс Браун?

– Совершенно верно.

– А остаток суммы?

– Перевести в мой родной город, открыть там новый счет. Вы не могли бы сказать мне точно, какая это сумма?

Вопрос был чистой формальностью. Элен, всегда испытывающая нужду в деньгах, прекрасно знала, сколько их на счете. Наконец, клерк ответил:

– Учитывая сегодняшний вклад, у вас на счете восемьсот шестьдесят два фунта семьдесят два пенса.

– Что?

– Восемьсот шестьдесят…

– Да-да, я слышала, но здесь какая-то ошибка! У меня должно быть только сто десять фунтов.

– Да, так было до сегодняшнего дня, но сегодня внесен вклад.

Элен снова затаила дыхание.

– Я не вносила никакого вклада! Тут ошибка! После еще одной долгой паузы к телефону подошел кто-то другой, судя по голосу, постарше.

– У вас есть проблемы, мисс Браун?

– Как вам сказать… Просто на мой счет кто-то по ошибке положил большую сумму денег.

– Нет, никакой ошибки тут нет. Вот у меня приходный ордер. На нем четко указаны ваше имя, адрес и номер счета. Семьсот пятьдесят фунтов были внесены вполне сознательно, пятидесятифунтовыми бумажками. Вот только подпись неразборчивая. В начале большая петля, потом прямая линия и какие-то закорючки. Вам это что-то говорит?

– Нет, – пробормотала глубоко потрясенная Элен.

– Мне тоже, – слегка раздраженно сказал голос. – Обычно клиенты жалуются, если деньги исчезают со счета, а не появляются на нем.

– Ну, тогда пусть все пока остается по-прежнему, – произнесла Элен, стараясь говорить как можно спокойнее, и повесила трубку.

Кто? Кто мог перевести на ее счет такую кучу денег? И сделать это так хладнокровно, что она ничего не заподозрила, а просто в один прекрасный момент обнаружила, что эти деньги лежат в банке.

Элен вспомнила, как у Оливера сегодня утром промелькнуло на лице смущение, вспомнила, как он боялся встретиться с ней глазами. Должно быть, это Оливер. Пытается загладить свою вину. Оливер – единственный из ее знакомых, кто мог, не долго думая, потратить сто фунтов на один-единственный ланч. Такими деньгами мог распоряжаться только Оливер.

Он хотел ей чем-то помочь, помочь ненавязчиво, и не нашел иного способа.

«Какой же он противоречивый человек!» – подумала Элен, и тут же перед ней возникло множество вопросов.

Она, конечно, должна вернуть ему деньги, но как сделать это и избежать неловкости? Черт с ним, с тактом, лишь бы потешить свою гордыню? Он явно узнал номер ее счета, причем узнал без труда, но как ей узнать то же самое, чтобы вернуть ему деньги? При мысли о том, что ей придется всучить ему эту кучу банкнот, Элен болезненно сморщилась.