Год любви

Томас Рози

Но мысли Элен уже были далеко: она представляла себе, как сядет в поезд и через некоторое время будет дома.

Хлоя высадила Элен перед зданием вокзала. Худенькая темноволосая девушка держала чемодан, который явно был для нее слишком тяжел, и решительно смотрела вперед.

Выезжая на своем автомобиле обратно на загруженную транспортом улицу, Хлоя слегка закусила губу и задумалась.

«Тебе везет. Тебе очень везет», – сказала она себе.

Потом вспомнила про Стефана, который ждал ее, и в предвкушении встречи позабыла обо всем на свете.

5

«Benedictus, benedicat».

В

гулкой тишине зала старшекурсник-распорядитель дочитал на латыни молитву. Хлоя сняла руки с высокой спинки стула, стоявшего напротив нее, и Стефан усадил ее за стол. Вокруг рассаживались преподаватели в черных мантиях и их гости. Со своего места – Хлоя сидела справа от ректора, столик которого располагался на небольшом возвышении, – ей был прекрасно виден весь зал. Оглядевшись, Хлоя ощутила легкий трепет. Колледж, в котором работал Стефан, был создан давным-давно, а этот обеденный зал можно было назвать лучшим украшением всего старинного архитектурного ансамбля.

Над головами студентов-старшекурсников, сидевших за длинными столами, виднелись тонувшие в полумраке своды, мощные балки были еле заметны. В темноте мерцали золотом орнаменты рельефных украшений. Под высокими, элегантными, узорчатыми готическими окнами висели в два ряда портреты в золоченых рамах: на них были изображены все ректоры колледжа вплоть до шестнадцатого столетия. Ощущая на себе спокойные взгляды своих великих предшественников, даже непочтительные к авторитетам современные преподаватели притихли и посерьезнели. Сводчатый потолок и прочные каменные стены приглушали звуки, и казалось, гости беседуют шепотом.

Хлоя перевела взгляд на стол, стоявший перед ней; массивное дубовое покрытие было отполировано и блестело, как зеркало. На нем множество бокалов, красивые фарфоровые блюда, столовое серебро. Обслуживающий персонал в белых униформах готовился подать первое блюдо. Хлоя повернула голову и встретилась взглядом со Стефаном.

– А может, вам съесть только яичко? – он хотел мягкой насмешкой слегка развенчать это великолепие, и они с Хлоей обменялись мимолетной улыбкой.

Затем Хлоя наклонила голову и почтительно прислушалась к тому, что говорит ректор. Он казался с виду очень старым и грозным, сразу было видно, что это крупнейший специалист по античности, однако сейчас Хлоя заметила, что в его поблекших глазах светится живой интерес.

– Ну что ж, мисс Кэмпбелл, вы должны рассказать нам о работе рекламного агента.

Иными словами, подумала Хлоя, вы явились сюда, чтобы… развлекать нас.

Она решительно встряхнула и расправила толстую льняную салфетку, а потом начала рассказывать…

Разговор протекал сдержанно, в нем чувствовался этакий лоск. «Как в редких произведениях искусства», – подумала Хлоя. Когда подали суфле и жареное мясо молодого барашка, у Хлои спросили ее мнение о Пьере делла Франческа, совместном обучении девушек и юношей и о сделанной Сноудауном фотографии ректора, которая недавно появилась в цветном приложении к одному известному изданию. Все, что бы Хлоя ни сказала, выслушивалось так серьезно, словно она была великим авторитетом в этой области.

Сидевший рядом с Хлоей Стефан вел себя так же вежливо и церемонно, но когда лингвист с ястребиным профилем – он сидел прямо напротив Хлои – сказал: «Как нам повезло, что у нас есть доктор Спарринг! Он приводит с собой таких интересных гостей, они украшают наши трапезы», Стефан прошептал Хлое на ухо:

– Он имеет в виду женщин. Старый мерзавец ужасно ревнив. Смотри, как бы он не ущипнул тебя за грудь, когда мы будем подниматься по лестнице.

Хлоя напряженно уставилась в свою тарелку, стараясь подавить смешок. Она многое повидала в жизни, но все равно на нее произвел впечатление этот старинный зал и блестящая светская беседа. И потом, ей очень льстило, что Стефан сидит рядом и тихонько над всем этим потешается.

Подали одно блюдо, потом другое, они были достаточно обыкновенные, но приготовлены хорошо. Изумительным назвать можно было только вино. Стефан то и дело показывал ей жестом, что он хочет долить ей в бокал ароматного кларета, которым они запивали баранину. Лео Доней научил Хлою разбираться в винах, и она помнила, что, по его отзывам, лучшие вина ему довелось попробовать в Оксфорде.

– Пей как можно больше, – посоветовал ей Стефан. – Вряд ли нам удастся еще как следует побаловаться таким прекрасным вином. Наш казначей продал почти все ящики этого вина, чтобы заплатить за настилку новых полов в библиотеке. На собрании колледжа была по этому поводу большая буча.

Когда доели второе – старшекурсники уже давно ушли, – ректор окинул стол опытным взглядом. Все встали.

«Как странно, что не подадут пудинг», – подумала Хлоя.

Присутствующие по двое начали покидать обеденный зал и подниматься по узкой винтовой лесенке.

– И что теперь? – спросила Хлоя шепотом у Стефана.

– Подожди и увидишь, – сказал он.

Ректор остановился у небольшой деревянной двери под стрельчатой готической аркой. Сбоку от двери были набиты в ряд крючки, и преподаватели, сняв мантии, повесили их туда. Затем ректор отошел от двери.

– Пока что он, разумеется, был за главного, – сказал Стефан Хлое. – Но это преподавательская гостиная, и ректор здесь не заправляет. Его полномочия переходят к старому, ужасно занудливому Паффету – он сегодня вечером самый старший из всех присутствующих здесь преподавателей. Но не волнуйся. Я постараюсь оградить тебя от его занудства.

– Вы зайдете с нами, господин ректор? – спросил старый Паффет.

– Благодарю, господин старший преподаватель. И они вдвоем вошли в низкую дверь.

Когда дошла очередь до Хлои и она тоже перешагнула через порог, то тихо ахнула, увидев представшее перед ней зрелище. Прежде всего внимание ее привлек камин, в котором горел недавно разожженный огонь. Над камином висел портрет царственного основателя колледжа, Хлоя всегда восхищалась гораздо менее совершенной его копией, висевшей в Национальной галерее. Комната освещалась свечами, стоявшими в трех посеребренных подсвечниках, а там, куда не достигал свет яркого пламени, темнели резные дубовые стены и бархатные занавеси.

Перед камином стоял подковообразный стол. А на нем сияли и переливались радужными искрами бокалы, стеклянные сосуды и столовые приборы. Но фарфора здесь не было. Хлоя, не веря своим глазам смотрела на неярко поблескивавшее золотое блюдо. Между вазами, в которых лежали горы фруктов, орехов и крошечных пирожных, стоял графин сливовой наливки.

– По правилам, – прошептал Стефан, – я не могу сидеть здесь рядом с тобой. Я должен тебя оставить, чтобы мои коллеги тоже насладились твоим обществом. С кем ты хочешь сесть рядом?