Год собаки
Шрифт:
Из-за забора выскочила с очень деловым видом американская колли — очень похожая на бордер-колли, но более поджарая и с короткой шерстью — и залаяла, приветствуя гостей. Позже я узнал, что одной из обязанностей Дейва (так его звали) была встреча гостей. Уже немолодой, с сединой в шерсти, он напомнил мне тех первых пастушьих собак, что вывели для охраны своих стад древние римляне.
Внимательно осмотрев моих парней — ухоженных, с круглыми животами и блестящей, тщательно расчесанной шерстью, — Дейв официально вильнул хвостом, фыркнул
Я знал, что в мире пастушьих собак сейчас кипят страсти. Одни заводчики стремятся воспитывать из овчарок не столько пастухов, сколько домашних любимцев; другие же опасаются, что при выходе этой породы на массовый рынок она утратит свою древнюю роль и древние инстинкты.
Дейв явно был настоящим рабочим псом, и Девон и Гомер, словно почувствовав это, отнеслись к нему с уважением: не задирали и не пытались с ним играть.
У хлева нас встретила Каролин Уилки — стройная женщина, должно быть, лет под сорок, в армейской куртке, замшевой кепке, с энергичным и целеустремленным лицом и с пастушьим посохом в руках. Говорила она мягко, но мало и по делу, не тратя времени на светские беседы.
— Это Дейв, — представила она своего «помощника».
Дейв подбежал ко мне и понюхал мой карман, где хранилось собачье печенье.
— Можно мне его угостить? — спросил я у Каролин, после того как пожал ей руку и представился.
— Конечно, — ответила она. — Он будет вечно вам благодарен.
Я протянул Дейву лакомство с печенкой. Он недоверчиво втянул носом запах, затем перевернулся на спину и лизнул мне башмак.
Каролин перевела взгляд на меня.
— Можно мне кое о чем вас спросить? — заговорила она. — Зачем вы сюда приехали?
Я не совсем понял, что она имеет в виду.
— «Овчарок-барби» мы обычно не принимаем.
И снова я не понял, что значит «овчарка-барби», хотя по тону Каролин догадался, что это отнюдь не комплимент.
— «Барби»?
— Ну, выставочные собаки. От них никакого толку. Пастушьи инстинкты из них старательно вытравляют, так что, как правило, не остается ничего. Не совсем понимаю, зачем вы привезли их сюда.
Вопрос прямой и честный. В самом деле, что мы здесь делаем? Ни Гомер, ни Девон ни разу в жизни не видели живую овцу — и ничего, до сих пор прекрасно без них обходились. Но я дал слово и должен был его сдержать; а кроме того, мне самому очень хотелось это увидеть.
Подумав, я ответил:
— Это вопрос чести.
— Что значит «вопрос чести»? — уточнила Каролин.
Она стояла, опираясь на свой посох; был ясный весенний день, легкий ветерок трепал ее волосы и шерсть собак.
В ответ я рассказал о своем обещании.
— Кроме того, мне кажется, я просто должен подарить им такую возможность, — добавил я. — Оба они — замечательные псы. Они любят меня, а я люблю их и хочу, чтобы хоть на полчаса они ощутили себя настоящими пастушьими собаками, познали то, ради чего мы на
— Это хороший ответ, — кивнув, ответила Каролин. — Но «овчарки-барби»…
Я не терпел, когда при мне пренебрежительно отзывались о моих собаках, так что проворчал, что эти псы родом из Техаса, предки их — австралийцы и, насколько я понимаю, их пастушьи инстинкты остались в целости и сохранности.
— Что ж, посмотрим, — дружелюбно ответила она.
И мы с Гомером и Девоном стали смотреть, как Каролин и Дейв перегоняют овец из хлева в загон, а оттуда по длинной тропе на огороженное пастбище.
Каролин была с овцами добра и терпелива — лишь изредка подталкивала своим посохом какого-нибудь отбившегося от стада ягненка. Она хотела отделить молодых овец и отобрать ветеранов, которых не испугают неумелые действия новых «пастухов». Дейв мгновенно реагировал на все ее команды и выполнял их безукоризненно: снова и снова он кружил вокруг овец, заставлял их идти вперед, терпеливо загонял отбившихся обратно в стадо.
Когда все было готово, Каролин предупредила меня: на пастбище должна находиться только одна собака. От этого зависит и благополучие овец, и наша безопасность. «Наша безопасность?» — удивился я.
Очень важно, продолжала она, чтобы я смотрел не на собаку, а на овец.
— Если они бегут на вас, повернитесь боком, и они вас просто обойдут, — говорила она. — Если начнут вас бодать — падайте. Лучше сломать ногу, чем раздробить коленную чашечку.
Минутку, минутку! Мне что, придется идти за ограду, к овцам? Такого уговора не было!
Разумеется, улыбнулась Каролин. Ведь собака не справится со своей задачей без пастуха. Значит, предстоящее испытание предназначено не только для моих псов.
Я воображал себе все совсем не так. Мне казалось, что отдавать команды будет Каролин, а мне останется только стоять снаружи и любоваться на своих ребят. До сих пор мне как-то не приходилось иметь дело со скотом, и все эти сельскохозяйственные премудрости я представлял себе смутно. По загону бродили около дюжины овец и баранов, и, по правде сказать, были они намного больше и серьезнее на вид, чем я думал. А я и так хромой, и ломать кости или лишаться коленной чашечки мне совершенно не хотелось.
Но повернуть назад было уже невозможно. Уехать — и подтвердить нелестное мнение Каролин об «овчарках-барби» и их слюнтяях хозяевах? Или, что еще хуже, уехать — и нарушить обещание, данное Девону в тот день, когда он едва не погиб под колесами автобуса?
Девона лучше привязать к столбу на небольшом расстоянии от пастбища, посоветовала Каролин. Вдвоем с Дейвом и Гомером мы легко справимся с овцами. И еще, добавила она, держитесь подальше от ворот. Если что-то пойдет не так, ворота станут «горячей точкой».