Год тигра и дракона. Живая Глина
Шрифт:
– Просто это было единственным местом, где вы чувствовали себя дома, ваше величество. Поверьте, я понимаю.
– Проницательность небесной госпожи…
– Ну хватит уже про «небесную», «премудрую» и «прoницательную» и говорить о себе так, словно вас тут нет, тоже хватит, Цинь-ван! У нас с вами нет ни времени, ни повода для лишних церемоний, верно? Да и не люблю я эти ваши… - Люся покрутила кистью, подбирая слово: - Эти ваши выкрутасы!
– Что мы ищем, госпожа?
– встряхнулся Цинь-ван и деловито поддернул рукава своего черного лунпао.
Прошло на удивление немного времени, прежде чем Люся окончательно
– Год гуй-cы, двенадцатая луна, - юноша пробежался тонкими пальцами по торцам бамбуковых свитков и безошибочно вытащил нужный.
– Да, так и есть. Офицер Лян Шао Цзин доложил о необычайном происшествии, случившемся в окрестностях Фанъюйя… В Желтой реке местные крестьяне выловили двух небесных женщин… - Цзы Ин искоса глянул на Люсю, нетерпеливо постукивавшую носком сапога о книжный стеллаж, и решил, что заставлять хулидзын ждать по меньшей мере неразумно. – Одну из оных женщин, назвавшуюся небесной лисой, Лян Шао продал в пионовый дом анъюя по сходной цене, другую же отбили люди мятежника Лю…
Девушка скрипнула зубами, некстати вспомнив и офицера Ляна, и проклятый «пионовый дом», и клетку… и все, что случилось потом.
– Дальше!
– … в доказательство своих слов Лян Шао привез амулет, который небесная дева доверила ему, умоляя спасти эту драгоценность от мятежников…
Амулет! Люся прикусила губу и нервно сплела пальцы. Значит, рыбка Нюйвы действительно где-то здесь, во дворце! Уже так близко, что на миг ей показалось, будто пальцы ощутили знакомый изгиб глиняного тельца…
– Осмотрев амулет, главный евнух повелел изъять его из вещей, принадлежащих Сыну Неба, и забрал, дабы изучить его колдовские свойства…
– Это, - не скрывая злого разочарования, выдохнула Людмила, – я уже и так знаю! Моя вещь у Чжао ао, и что толку от этих записей?
– Офицер же Лян Шао… - по инерции прочитал Цзы Ин и остановился. Но хулидзын вдруг навострила уши:
– Что? Офицер Лян? Этот гад ползучий ещё жив?
– Вообще-то… - Цинь-ван быстро просмотрел записи и решил пересказать их своими словами: - Жив. То есть, был жив. Его наказали за потерю обоза и историю с небесной девой, но Чжао Гао его не казнил… не совсем казнил. Лян Шао стал слугой в Осеннем Павильоне.
– В смысле?
– девушке этот местный топoним ни о чем не говорил.
– Лян Шао сделали младшим евнухом при особе самого Чжао Гао.
– га… - Люся потерла внезапно вспотевшие ладони.
– Понятненько… Значит, почикать – почикал, но оставил при себе на побегушках. А он практичный злыдень,
Увязавшийся за госпожой личный Люсин «писец» с писком выбрался из вороха свитков, в которых он самозабвенно рылся.
– Возьми-ка пяток наших солдатиков да сгоняй в этот Осенний Павильон. А ежели найдешь там некого Лян Шао… как там его… Цзина, так бери его за шкварник и волоки сюда. Да особо не церемонься, у меня к этой морде солидный счет накопился. Понял?
Гуй Фэнь истово закивал и умчался выполнять приказ, едва не свернув по пути пару-тройку светильников.
– вы, ваше величество, помогите-ка мне теперь в другом деле…
Сейчас, когда лишних ушей рядом не осталось, пришло самое время выяснить, что же случилось с сестрой Лю Дзы.
Сян Юн
Войско чжухоу стало лагерем на возвышенности Хунмэнь, что восточнее города Синьфэна, в ожидании приказа напасть на Санъян. А вместе с чусцами и вослед за их белыми стягами в пределы исконных циньских земель вторглась настоящая весна, затопив огромную плодородную долину до самых краев теплым ветром и белой пеной цветущих садов. Все вокруг зеленело, росло, цвело и пахло, словно и не было на свете никакой войны, словно империя не рухнула, похоронив под своими обломками мир и благополучие сотен тысяч людей – аристократов и простолюдинов, мужчин и женщин. И не виделось конца и края народным бедcтвиям, с какой стороны не посмотри. Но вишневым деревьям, многоводной Вэйхэ и щедрой земле было ровным счетом наплевать на человечьи заботы. Что уж говорить о Сером, которому не теpпелось побегать по зеленой травке. Старики говорили, мол, уважить боевого коня – все равно что друга с дороги накормить. Так что, можно сказать, главнокомандующему Сян сами Небеса велели исполнить желание Серого, а заодно,и самому голову проветрить. От лишних мыслей, самое оно.
лейта - единственная спутница, которую Сян Юн прихватил с собой, если не считать Мин Хе и его роскошную, отливающую всеми оттенками багрового, свежую шишку на лбу.
– Будешь мне подпевать, – приказал князь, прикладывая к губами музыкальный инструмент.
– Угу... мс.
– Чего-чего ты там бормочешь? – вспыхнул генерал и зыркнул прям волком.
– Так точно, мой господин!
Вместо того чтобы приложить листочек подорожника к шишке и немного побездельничать, Мин е пришлось старательно выводить прихотливую мелодию:
– Созвездие Дин высоко наконец.
Он в Чу воздвигать начинает дворец.
По солнцу, по тени размерил шестом
Проcтранство и чуский он выстроил дом... 3
Голос у паренька был очень даже неплохой, и услышав его, добросердечная небесная дева обязательно похлопала бы в ладоши в знак одобрения и похвалы. Но госпожи Тьян Ню рядом, как назло, не было, а от главнокомандующего нынче доброго слова не дождешься. И перепеть бы Мин Хе все известные чуские песни, кабы вовремя не появился командир Цин Бу. И не один, а в компании с низкорослым и смуглым до черноты солдатом-разведчиком.