Год тигра
Шрифт:
Джин резко отвернулась, а он вернулся в гостиную и принялся развязывать галстук. Подойдя к окну, Шавасс распахнул его и некоторое время постоял, вдыхая свежий влажный воздух. Внезапно его охватило радостное возбуждение: еще бы, впервые за два долгих месяца он снова почувствовал, что живет. В ванную комнату он уже шел, весело насвистывая себе под нос.
Индия
Тибет
1962 год
Глава 3
На следующее
Завидев Шавасса, он улыбнулся и пожал ему руку.
– Давно не виделись, Пол, – сказал агент английской разведки. – Как дела?
На уставшем от перелетов Шавассе костюм выглядел так, будто он в нем спал. Тем не менее, Шавасс улыбнулся своему давнему знакомому.
– Отвратительно. Из Адена вылетел вовремя, но самолет попал в грозу, и в Дели я не успел на пересадку. Пришлось долго ждать следующего рейса.
– Да, единственное, что тебе сейчас требуется, – это принять душ и стакан горячительного, – заметил Фергюсон. – Багаж есть?
– Нет. В эту поездку я отправился налегке, – показывая ему парусиновый саквояж, ответил Шавасс. – Так что вся надежда на тебя. Ты же снабдишь меня всем, что мне будет необходимо?
– Конечно. Все уже готово, – сказал Фергюсон. – Пошли. Моя машина здесь неподалеку.
Как только они въехали в Шринагар, Шавасс закурил сигарету и посмотрел через окно на заснеженные вершины высоких гор. На фоне ярко-голубого неба они выглядели необычайно красиво.
– Это и есть долина Кашмира? – поинтересовался Шавасс.
– Что, разочарован? – улыбнулся Фергюсон.
– Нет, напротив, – ответил Шавасс. – Никакого сравнения с тем, что написано о ней в книгах. Ты уже здесь давно?
– Около восемнадцати месяцев, – снова улыбнувшись, сказал Фергюсон. – Знаю, что меня направили сюда почти что в ссылку, но я не жалуюсь. Хотя, по правде говоря, заниматься приходится канцелярской работой.
– Как твоя нога?
Фергюсон пожал плечами.
– Могло быть и хуже, – ответил он. – Иногда я ее чувствую. Говорят, эти ощущения могут длиться годами.
Машина въехала на узкую улочку, на которой располагался базар, и Фергюсон сбросил скорость. Шавасс, разглядывая толпящихся у торговых рядов людей, задумался о Фергюсоне. Он был хорошим агентом, одним из лучших оперативных сотрудников управления, до тех пор, пока в Алжире, где он работал, однажды темной ночью в окно его спальни кто-то не бросил гранату. «Не важно, опытный ты разведчик или нет, – подумал Шавасс, – но рано или поздно судьба все равно укажет на тебя перстом».
Отогнав печальные мысли, Шавасс закурил следующую сигарету.
– Тот летчик, которого ты нашел, как его... Керенский... Он надежный?
– Один из лучших пилотов, которых я когда-либо встречал, – ответил Фергюсон. – Во время войны он командовал летной эскадрильей, имеет много боевых наград.
– Значит, не подведет?
– Конечно нет. Такой высокий хребет перелететь сложно, но он отличный летчик. Равных ему здесь нет.
– Он согласен взять меня?
– Да за такие деньги он готов доставить тебя даже в ад, – улыбнулся Фергюсон. – Лихой малый.
– А живет он здесь, в Шринагаре?
Фергюсон кивнул.
– Да. В барке на реке. Всего в пяти минутах езды от моего дома, – сообщил он.
Они проехали через центральную часть города, и Фергюсон, сбросив скорость, свернул в улочку, на которой стояло красивое белое бунгало. Мальчик-слуга в ярко-красной чалме, в одежде из белого тика сбежал по ступенькам веранды и, подойдя к вышедшему из машины Шавассу, взял у него саквояж.
Внутри дома, окна которого загораживали плотные шторы, было темно и прохладно. Фергюсон провел гостя в отделанную белым кафелем ванную.
– Все ванные принадлежности здесь есть, – сказал он. – Прими душ, а я попрошу слугу приготовить тебе сменную одежду. Буду ждать тебя на веранде.
Фергюсон ушел, а Шавасс внимательно посмотрел на себя в зеркало. Глаза у него были немного покрасневшими, на покрытом щетиной лице лежала печать усталости. Тяжело вздохнув, Шавасс начал раздеваться.
Выйдя из ванной через двадцать минут, в хлопчатобумажных брюках, в чистой белой рубашке и с еще мокрыми после душа волосами, он выглядел совершенно другим человеком. Фергюсон сидел за столиком под ярким цветастым зонтом. За садом текла река Джелум.
– Отсюда отличный вид, – выходя на террасу, заметил Шавасс.
Фергюсон кивнул.
– А как здесь красиво по вечерам, – сказал он. – Поверь мне, когда солнце опускается за горы, от такого вида глаз не оторвать.
Появился мальчик-слуга с подносом в руках, на котором стояли два высоких стакана с сильно охлажденными напитками. Шавасс взял запотевший стакан и, глотнув из него, облегченно вздохнул.
– Именно это мне и требовалось сейчас, – произнес он. – Теперь я снова чувствую себя человеком.
– Рады стараться, – ответил Фергюсон. – А как насчет того, чтобы перекусить?
– Нет, спасибо. Я в самолете поел. Если не возражаешь, я бы хотел как можно скорее увидеть Керенского.
– Никаких проблем, – сказал Фергюсон.
Он поднялся с кресла и по каменным ступенькам террасы спустился на выжженную солнцем лужайку, жестом пригласив за собой Шавасса.
Они вышли через плетеную калитку и свернули на тропинку.
– А что собой представляет тот тибетец? – спросил Шавасс.
– Ты имеешь в виду Йоро? – переспросил Фергюсон. – Думаю, ты будешь приятно удивлен. Ему около тридцати, очень образованный и отлично говорит по-английски. Судя по всему, когда он был еще ребенком, Хоффнер организовал для него трехлетнюю учебу в миссионерской школе в Дели. Несмотря на свой возраст, Йоро человек мудрый.