Год в Ботсване
Шрифт:
Если вспомнить, сколько животных мы увидели за время путешествия по бушу (среди них были жирафы, слоны, зебры и множество антилоп), не трудно сообразить, что здесь водится и масса других тварей, многие из которых появятся лишь после наступления темноты, к тому времени изрядно проголодавшись. Определенно, буш не был тем местом, где можно провести ночь четырнадцати шестилеткам. К счастью, до сей поры никто из ребятишек не понял, что что-то идет не так, и даже Элизабет, которая должна была заметить, что обратное путешествие получалось значительно продолжительнее, нежели на ферму, внешне оставалась абсолютно невозмутимой.
Мы снова двинулись в путь, но уже скоро
Скоро свет уже можно было описать лишь как неясный, а затем и вовсе стало решительно темно. И только теперь у детей, до сей поры безмятежно предававшихся играм позади меня, появилось чувство, что поездка идет не совсем по плану. Я буквально ощущал их беспокойство, даже тревогу. Что же нам делать? По мере того как темнело, я испытывал все меньше энтузиазма относительно выхода наружу, но мне вряд ли удастся удержать всех детей в тесноте Старой Королевы-Мамы до следующего утра.
Тут мы оказались на особенно разбитой и узкой тропе, и мне пришлось значительно замедлить ход, из опасения налететь на зад слона из-за многочисленных и достаточно крутых поворотов. Почву усеивал их навоз, и я внезапно вспомнил, что это почти наверняка означает наличие поблизости водопоя — которым, впрочем, воспользоваться мы вряд ли сможем.
И вдруг, краешком глаза, я заметил какое-то яркое мерцание меж деревьев. Но, стоило нам немного проехать, как оно исчезло. В отчаянии я принял внезапное решение дать задний ход, повлекший за собой резкий толчок, что вызвало в кузове дружное громкое охонье. Затем последовал удар в нише для ног у пассажирского сиденья, когда Олобогенг, сидевшая на нем на коленях спиной к лобовому окну, грохнулась вниз на попу. Оправившись от изумления, девочка выбралась назад и захихикала. Мне же было совсем не до смеха. Вернувшись наконец к месту, откуда, как мне показалось, я увидел свет, я испытал неимоверный восторг, удостоверившись, что он действительно там был. Хотя судить о том, откуда он исходил, было трудно, находился источник света, судя по всему, относительно близко.
В темноте было невозможно определить, как к нему подобраться, да и, пришло мне в голову, еще неизвестно, что там окажется. И все же хоть какой-то свет был много лучше отсутствия такового. За неимением идеи получше, я поехал дальше, преодолевая ухабистую и все более сужающуюся дорожку. Мы как будто двигались по тоннелю. В кузове все притихли: несомненно, дети заметили наш шанс на спасение, — быть может, не совсем безлюдное местечко для ночлега.
Повернув, дорожка вывела на проезд пошире и почти сразу же снова исчезла. Опять появился свет! Мы снова нырнули в буш, как вдруг на дорогу выскочила импала — наши фары высветили ее черные рожки. А уже в следующее мгновение я пришел в замешательство при виде упорядоченных очертаний — посреди хаотичности дикой местности — геометрически правильных квадратов и прямоугольников вокруг залитого белым светом восходящей луны водоема, ярдов пятнадцать-двадцать в ширину и около тридцати в длину. Это оказался небольшой палаточный лагерь.
На берегу, на деревянных настилах, было возведено шесть или семь просторных прямоугольных палаток. На дальнем конце стояла объемная boma, традиционная круглая африканская хижина с соломенной крышей. Вход в нее был открыт, и внутри она освещалась, судя по всему, электрическим светом. Мы доехали до нее по ровной песчаной дорожке с другой стороны озерца. Полный надежд, я притормозил рядом.
— Пожалуйста, оставайтесь на своих местах. Не волнуйтесь, я через минуту вернусь.
Тревога в задних рядах была едва ли не осязаемой, и несколько маленьких фигурок позади меня прильнули к Элизабет. Тревога на переднем месте была не намного меньше.
Я вышел.
В свете хижины вырисовался силуэт высокого мужчины. Щелчок — и мне в глаза ударил луч фонаря.
— Кто это? — последовал грубый вопрос. Говорили, несомненно, с южноафриканским акцентом.
— Э-э-э… здрасьте… Добрый вечер. Очень извиняюсь за беспокойство, но мы совсем заблудились.
— Ох, а я подумал, что это Дирк! — последовал ответ.
— Дирк?!
Наверняка все-таки не тот Дирк. Для меня это было бы уж слишком.
— Нет, чтоб мне провалиться, меня зовут Уилл. Я из Касане. Я вправду заблудился на этих дорожках. Мне действительно очень неудобно вас беспокоить. Но не позволите ли нам остаться здесь на ночь?
— Ну, вообще-то это будет трудновато, потому как, видишь ли, тут частный лагерь. Полагаю, ты мог бы поставить свою палатку где-нибудь в буше, если хочешь. Да, кстати, а мы — это кто?
Вопреки той чрезвычайной ситуации, в которой мы оказались, я все-таки предвидел этот вопрос. И я не смог найти ответа на него более четкого, кроме как открыть заднюю дверцу Старой Королевы-Мамы. Из нее тут же высыпали все дети, за исключением Ботле, крепко заснувшего в объятиях Элизабет.
— Господи! — выдохнул голос за фонарем.
— Да, я понимаю ваше удивление. Мне и вправду очень неудобно вас беспокоить, но вот такая уж участь выпала на мою долю. Понимаете, мы ехали из Пандаматенги, и я совершенно заблудился, так как не знаю дороги…
Я слышал собственный лепет, продолжая нести всяческую чушь, по мере излияния становившуюся все менее внятной. Неужели он нас прогонит?
— Кто там, черт возьми? — гораздо менее дружелюбно раздалось из недр хижины, теперь уже с явным американским акцентом.
К этому времени человек, задававший мне вопросы, подошел поближе, и в свете фонаря я смог разглядеть, что это был высокий длинноволосый блондин, думаю, лет под шестьдесят.
— Привет, меня зовут Барри, — представился он, не сказать чтоб совсем уж нелюбезно. Он осветил перепуганных, но также и весьма уставших детишек. В этот момент на пороге boma возникли еще две фигуры.
— Я полагал, что здесь никого, кроме нас, не будет! Откуда, черт возьми, они здесь взялись? — уже совершенно негостеприимно заорал американец.
— Ну милый, не будь таким злюкой, — раздался мелодичный женский голос. — Они просто заблудились в этих африканских дебрях. Прояви немного сочувствия. Ну ты только посмотри на этих миленьких детишек. Эй, ребятки, как дела? Господи, вы и вправду такие уставшие. Взгляни на эту маленькую девочку — она просто с ног валится, бедная крошка. Эй, заходите, ребятки, заходите. Отдохните здесь.