Год ворона. Книга 2
Шрифт:
– А с черного хода?
– Пробовал. Напротив чердак, мечта снайпера. Я с него огляделся немного. Потом еще круг почета сделал. Есть КПП на въезде во внутренний двор, пара хитрых подъездов, плюс интересные конторки в прилегающих зданиях. Но проскочить можно разве что на плечах
– У меня ксива со старой службы осталась, - задумчиво сказал Пашкин.
– Без разового пропуска и с ней, конечно, не пустят, но попытка не пытка, как говаривал Лаврентий Палыч...
В кафе, неуверенно озираясь, завалилось трое посетителей в штатском.
Фейсы, командировочные, только прибыли на какое-то мероприятие,
– При знании системы и наглой морде можно с читательским билетом детской библиотеки на стартовую площадку экспериментальных ракет проникнуть, - рассудительно сказал Колчин.
– Будем искать зацепку ...
– Не будем!
– ухмыльнулся в ответ Пашкин, глядя мимо начальника в направлении входа.
– Потому что уже нашли. Контрразведка ФСБ, как ни крути, большая деревня
Колчин резко обернулся.
– Рома, ты?
– спросил Пашкина один из новоприбывших.
* * *
Серега Харченко, с которым они бок о бок прошли две Чечни и не раз прикрывали друг другу спину, приехал в Брянск на какие-то сборы из Ржева, где он окормлял бригаду воздушно-космической обороны. Позавтракав и накатив по писяшке за встречу, командировочные и примкнувший к ним Пашкин двинули на очередную лекцию. Заходили толпой, через ворота по общему списку. Очумевший боец глядел на развернутые удостоверение и по списку глазами пробегал исключительно для отмаза. И на старуху бывает порнуха, товарищ комендант здания, подбирай бойцов повнимательнее
Был бы на месте Пашкина Колчин, тот бы, конечно же, как нападающий в американском футболе, ломанул прямо в приемную. Но Пашкин в осназе был без году неделя, бычить не рискнул. Скрутят-запрут с непоняток, объясняйся потом, а дело на месте будет стоять.
Первым делом чужой среди своих честно отсидел на пустейшей лекции по Роли психологической и воспитательной работы с личным составом в общем комплексе регулярных контрразведывательных мероприятий по профиллактике шпионажа . Генералу запаса, который ее читал с бумажки, было лет сто на вид, а рассыпанные по тексту психологические и воспитательные , лет двадцать пять назад в устах того же преподавателя определенно звучали как партийные и политические ...
С трудом дождавшись конца, Пашкин вместе со всеми вышел во двор, где была оборудована курилка. Стрельнул сигарету, начал медленно тянуть "по-школьному", не затягиваясь. Одновременно прислушивался ко всем разговорам.
В ворота шмыгнул черный наглухо тонированный микроавтобус, из тех, на котором раскатывают всякие Рыси . Откатив выдвижную дверь из салона вывалило трое хмурых-помятых в черном, с разгрузками и оружием. Судя по тяжелой походке и покислевшим мордам, парни были из РОСНа, провели не меньше двадцати часов на ногах и прибыли к начальству для получения клизмы за какой-то залет. Что в совокупности очень четко подходило под описание штурма резиденции в Новозыбкове, где, если внимательно читать сводку, ребята из частной охраны мутного олигарха с подозрительной легкостью повязали цвет областного спецназа...
Пашкин лихорадочно размышлял, каким боком вступить в контакт с залетными во всех отношениях мужиками, которых ему, похоже, сам бог послал, но и здесь помогла специфика ФСБ. Служба относительно малочисленна, офицеры одного возраста часто друг друга знают.
– Колька, ты!?
– радостно завопил один из командировочных, рванув наперерез первому из спецназовцев. Залетчик остановился. Невысокий крепыш лет двадцати пяти явно не спешил на ковер, и с радостью воспользовался подвернувшимся поводом.
– Ты что ли, Карцев? С выпуска не виделись, как дела?
Двое остальных остановились в сторонке и закурили. Однокашник - святое...
Пашкин сотворил морду веником и повернулся боком к спецам: Я тут просто курю и думаю о хорошем . При этом весь превратился в слух.
Сперва болтовня двух корешей интереса не представляла. Обычный базар, стандартный по ситуации. Кто куда попал после распределения, где служил, кого видел. Минуты через три собеседники наконец добрались до сути, выраженной во взаимных вопросах: Ты-то здесь как оказался?
– Да ващще, - вздохнул коренастый Колька, перейдя на полушепот, который Пашкин на фоне общего гула плохо, но разбирал.
– Подняли по тревоге в Новозыбков, на задержание. Местные ни хрена не подготовили, сказали, что районный авторитет, охрана из бандюков, говно вопрос. А у него на периметре бывшие спецназёры и хлопцы из армейской разведки... В общем, сняли они нас еще на подходе, оружие отобрали. Потом, конечно, бугры разрулили, авторитет сам сдался и зверей своих отозвал. Видать, крутой бандюган! Приказали не в наш СИЗО везти, а прямо в охотхозяйство, где база для вип-задержанных и ценных свидетелей. Мы его доставили, только отдышаться собрались, вдруг поднимают, вызывают к полковнику, объяснительные писать, вроде мы крайние
Дальнейший треп оперативного интереса не представлял. Пашкин не спеша прошел мимо урны, бросил сигарету и аккуратно, не привлекая внимания, направился в сторону КПП. При этом лихорадочно размышляя, станет ли дежурный сверять убывающего со списком, а если станет, то что делать: бить или убегать
18. Слово Президента
Вызов по номеру, указанному только в закрытом правительственном справочнике, пришел в тот самый момент, когда Виктор Морган уже всерьез готовился писать прошение об отставке.
– Это Дик. Дик Робинсон. Я дежурный оператор ОЦНБ HYPERLINK "http://samlib.ru/b/bojarinow_m/boyarinov-god-vorona-kniga-2.shtml"21, сэр!
Память на людей у Моргана была почти абсолютной, но ему пришлось изрядно покопаться в дальних архивах , чтобы припомнить чернокожего паренька, племянника подруги еще живой тогда матери. Помнится, по ее просьбе он пристроил мальчишку к делу - обеспечил правительственный грант для учебы в Национальном Институте Криптографии, и проследил, чтобы после выпуска парня не загнали куда-нибудь в Юту или Неваду. И поскольку Виктор считал, что всякое доброе дело должно быть вознаграждено, то на всякий случай твердо проинструктировал протеже о том, что наиболее ценную информацию тот должен первым делом передавать своему благодетелю Впрочем, практической пользы от "негритенка" - как прозвал его про себя Морган - было немного, точнее никакой, и потому советник давно не вспоминал о нем.