Год зеро
Шрифт:
— Не знаю, — пожал плечами Иззи. — Кому-то удалось обойти систему охраны, может, даже не раз. Но не в течение же нескольких недель подряд.
— А может, его не здесь готовили? — Натан Ли вновь принялся листать папку клона 2YZ-87. — Перед доставкой сюда его полгода держали в камере в Южном секторе. Не исключено, что, пока он там сидел, кто-то снабжал его информацией о Христе.
Иззи покачал головой:
— У тебя он становится действующим лицом какого-то заговора. Автомобилем со взрывчаткой. Считаешь, кто-то отрепетировал с ним роль Иисуса, затем подсадил к нам, а потом выжидал все эти месяцы, чтобы устроить вредительство? Вот это интрига! Заранее и глубоко продуманная.
— Лучшие фальсификации так и готовятся, — сказал Натан Ли.
Но он всего лишь пытался свести концы с концами в своей дикой теории. Иззи прав. Она была надумана.
— Зачем его подбросили именно сейчас? — усомнился Иззи.
— Не знаю.
— А почему ты столько ждал и объявился не сразу? — спросил клона Иззи. — Почему именно в эту ночь?
Лицо Иишо заметно расслабилось. Простой вопрос. Он поднял палец.
— Апокалипсис настал.
Своим уверенным спокойствием он напоминал француза в Катманду.
— Люди предсказывали апокалипсисы испокон веков, — возразил Натан Ли. — Скажи ему: всякий раз, когда вечером садится солнце, кто-нибудь обязательно пророчит конец света. Какой именно апокалипсис он имеет в виду?
Ответил Иишо обстоятельно.
— Он утверждает, что видит в наших глазах горе, — перевел Иззи. — Мол, Господь Бог наслал невиданный мор — великую и затяжную чуму, болезнь смертельную. Все недуги Египта плюс хвори, о которых мы слыхом не слыхивали, поэтому все погибнут. Из-за того, что мы не повиновались Слову Божьему. Теперь наши племена вымрут. Они потеряют даже воспоминания о себе, и это худшая из смертей. И настанет безвременье, — закончил он. — Вот какой апокалипсис.
— Ладно, а кто ему рассказал про чуму?
— Может, просто очки втирает, — сказал Иззи. — Явно выделывается.
— Нет, он знает. Кто-то научил его. Попробуй, спроси — кто.
Иишо ответил:
— Глас Божий.
Он выбросил руку вверх, и на какое-то мгновение Натан Ли решил, что клон показывает на вмонтированный в потолок динамик.
— Но ведь ты громко жаловался, что Бог оставил тебя. Почему?
— Я молился, потому что я все еще на кресте, — мягко ответил Иишо. — И глубоко страдаю.
Натан Ли тяжело взглянул на него:
— Так чего же ты хочешь?
Глупый вопрос. Перед ним был узник. И хочет он того, о чем мечтает любой арестант. Свободы.
Внезапно Иишо крепко зажмурился. Он вытянул ладони вверх и начал быстро раскачиваться вперед-назад, бормоча молитвы. Натан Ли где-то видел подобное — на пути от Стены плача до Ронгбука. Что-то вроде песнопений скороговоркой, с помощью которых аскеты во всем мире изгоняют демонов, очищая свою мятущуюся душу. Сейчас Натан Ли был для Иишо не более чем фоновым шумом.
Заря едва отгорела, когда Натан Ли выбрался из подвалов «Альфы». Он залез на крышу: солнце лизало верхнюю кромку столовой горы. На улице он увидел толпу в несколько тысяч человек.
Они мирно стояли на проезжей части и не создавали давки. Здесь и там люди, отделенные желтой полицейской лентой, переговаривались с бойцами отряда «Профорс» в черной форме. Женщина протягивала им два пластиковых стаканчика с кофе. Они все заодно. Добрые соседи.
Сзади подошла Миранда.
— Информация уже в Сети. У всех на устах. Случившееся обретает собственную жизнь. Как же это просочилось в камеры под землю? — Она увидела его лицо. — Ты выглядишь совершенно разбитым.
— Просто устал. Знаешь, его речи становятся все сложнее и осмысленнее.
— Расколоть его тебе не удалось, — подытожила она.
— С ним очень трудно, — сказал Натан Ли. — Он ни разу не отступил от духа и сюжета Библии. Если принимаешь Писание за чистую монету — поверишь и ему.
— А ты?
— Нет, конечно, — ответил Натан Ли. — Этот парень сам себе не верит. Он как будто изумлен нашим вниманием. По-моему, Иисус Христос — полная ему противоположность. Настоящий Мессия по идее должен быть лидером, полководцем, выросшим в народной среде и одолевшим поработителей, — кем-то похожим на Конана Варвара. Он вроде бы приятно удивлен, даже когда мы просто слушаем его легенду о бродячем целителе, распятом на кресте. У него в голове все подробности исключительно по тексту Писания, никакой суровой правды. Слишком гладкая история. Убежден: кто-то натаскал его.
— Ты их убеди. — Миранда показала на толпу. — Сегодня ведь среда. Им на работу.
— Не все так просто.
— А нам не нужны белые листы со сносками. Мы тут под угрозой массового обмана, — сказала Миранда. — «Обесточь» его.
— Сомневаюсь, что многие из них хоть капельку верят во все это.
— Моя лаборатория оцеплена полицией, — вспыхнула Миранда.
Натан Ли видел, что толпа бесит ее. Или страшит. И дело было не в численности собравшихся, что поддавалось контролю, и не в их настрое — он не был агрессивным, и даже не во времени суток — настал час завтрака, и у большинства из них рабочий день начнется в восемь, — а в том, что изрядную часть толпы составляли ученые. Им просто не место здесь.
— Это маска, Миранда, личина. Я не могу сорвать ее. Надо его заставить сделать это.
— Ты слишком цацкаешься с ним. Клоны все уже у тебя в приятелях.
Натан Ли не знал, кто на самом деле они для него: не пациенты и не люди. Но уж точно не приятели.
— Не думаю. Во всяком случае, не он. До сегодняшнего утра я с ним не обмолвился ни словом.
— Боюсь, ты не понимаешь из-за того, что слишком близок с ними, — сказала Миранда. — «Стокгольмский синдром», только наоборот. Вместо чувства общности со своими пленниками ты сделался одним из них.
— Так и было задумано. Благодаря этому Иззи и я вошли в их круг.
— Все слишком долго тянется. — Она направилась к двери. — Пора с этим кончать.
— Что ты решила, Миранда?
— Общаясь с Иишо на его уровне, мы совершаем ошибку, — сказала она. — Теперь будем иметь с ним дело на наших условиях.
Когда Натан Ли подходил к лифтам, она уже была внизу. Он направился к камерам, но Миранда, прихватив Иззи, успела забрать Иишо на этаж клонирования. Натан Ли вернулся к лифту и врезал кулаком по кнопке.