Год жизни
Шрифт:
Опустив голову, я смотрел на сучок в доске некрашеного пола.
— Должно же быть какое-то решение! — убежденно сказала Светлана. — Мы должны его найти.
Я молчал.
Конечно, проще всего было бы отправиться в комбинат, рассказать о нашей неудаче, посоветоваться и попросить прислать для консультации опытного производственника.
Но… я не мог на это решиться. Мне было стыдно. В первые же дни работы ехать на комбинат и признаваться в своем бессилии? Сказать Фалалееву, что он был прав, а я щенок
— О чем ты думаешь? Говори же что-нибудь наконец! — воскликнула Светлана.
Я поднял голову и посмотрел на нее. Смотреть мне было больно — может, от усталости, а может, от бурильной пыли, попавшей в глаза.
— Я думаю, что обманул этих людей, — ответил я. — Они ждали инженера, а приехал неуч. И тебя я тоже обманул.
— Меня? Это каким же образом?
— Ведь ты приехала сюда из-за… Ну, словом, это я уговорил тебя. А тут даже помыться негде, ходишь в грязном комбинезоне, и тебе сейчас так же стыдно перед рабочими, как и мне.
— Ну, в этом ты ошибаешься, — торопливо сказала Светлана, — о своих туалетах я как-нибудь уж сама позабочусь. А тебе скажу, что нюнить нечего. Решение должно прийти. Просто мы что-то не так делаем.
— Не так! Мы пять раз бурили и палили, а результат один и тот же.
Светлана вскочила.
— Как ты смеешь так говорить! — Лицо ее побледнело. — Надо бороться, драться!
— Что же, в шестой раз бурить?
— Хоть в шестнадцатый!
— Скажи это рабочим — они поднимут нас на смех.
— Послушай, Андрюша, — сказала Светлана совсем другим, ласковым тоном и положила руку на мое плечо, — что с тобой происходит?
Ее голос, прикосновение ее руки сразу вывели меня из подавленного состояния. Я вдруг со всей силой ощутил, что рядом со мной верный друг, что ничего, в сущности, не потеряно…
— Как хорошо, что ты здесь! — воскликнул я, — Ты мне так нужна, ты даже сама этого не знаешь…
Так хорошо было хоть на мгновение забыть обо всем, кроме того, что Светлана здесь, рядом…
И вдруг в тишине, нарушаемой только завываниями ветра, я услышал далекие взрывы. В первое мгновение и не понял, что это значит, но потом вскочил и прижал руку Светланы к своей груди.
— Что это? — спросила Светлана, вставая.
— Это Крамов, Крамов! — воскликнул я. — Это Крамов ведет проходку на противоположном участке! Ну как же мне сразу не пришло в голову обратиться к нему! Света, все в порядке, я поеду к нему! Это такой человек… Ах, если бы ты знала, какой это человек!
Я обхватил Светлану и поднял ее.
— Ты с ума сошел, — недоуменно говорила она, упираясь руками в грудь и слегка отталкивая меня.
Я опустил ее на нары. Я слова почувствовал себя сильным, уверенным, готовым к любым трудностям. Как я мог поддаться унынию, как мог растеряться, когда рядом со мной Крамов, Светлана, Агафонов и Нестеров, люди, не
— Все в порядке! — воскликнул я. — Скоро, Света, ты увидишь замечательного человека! Я поеду и привезу его сюда. Это начальник западного участка. А ты, как только люди немного отдохнут, снова начинай бурить шпуры. К нашему приезду вы закончите.
И я побежал на дорогу послушать, не едет ли машина.
5
В кабине машины нас было трое — Крамов, шофер и я. Николай Николаевич сидел, положив на колени свои обросшие рыжеватым пушком руки, рукава рубашки были завернуты по локоть. Украдкой взглянув на него, я внутренне улыбнулся: до того приятно было мне сидеть с ним рядом!
Мне даже не пришлось просить Николая Николаевича ехать — он вызвался сам. Выслушав мой рассказ, Крамов сказал:
— Что же, Андрей, поедем к тебе, посмотрим…
Подъезжая к участку, я не услышал шума бурения, только гудел встречный ветер, рассекаемый нашей машиной. Очевидно, Светлана уже закончила бурение и теперь ждала нашего приезда.
Как только строительная площадка открылась перед нами, я заметил, что все рабочие толпятся у забоя. Со времени моего отъезда прошло часа четыре, но я словно и не уезжал — все было по-старому. За спинами людей я не мог видеть, готовы ли шпуры.
Светлана приближалась к нашей машине, и я сразу почувствовал, что в ней произошла какая-то перемена.
Она шла слишком торопливо, засунув руки в косые карманы комбинезона и слегка откинув голову назад. И вместе с тем в ее походке чувствовались усталость и неуверенность.
Мы вышли из кабины.
— Шпуры готовы? — весело спросил я Светлану. И сказал Крамову: — Знакомьтесь, Николай Николаевич, это наш новый инженер Светлана Алексеевна Одинцова.
Крамов быстрым, едва уловимым взглядом оглядел Светлану и поклонился.
Она хотела было протянуть ему руку, уже подняла ее, но увидела на пальцах грязь и сунула руку в карман.
— Ну как шпуры? — повторил я, когда мы подходили к горе.
Светлана чуть дотронулась до моей руки и сказала тихо, так, чтобы ее не слышал Крамов:
— Знаешь, Андрей, у нас одно несчастье за другим.
— Что еще случилось?
— Расплющились буры, в компрессоре перебои…
По тону, которым Светлана говорила, я мог предположить худшее. Расплющились буры! Но есть же запасные! Почему Светлана так растерялась?