Годичные кольца нашего мира
Шрифт:
— Я и сам того же мнения. Тахира предупреждала, что девица ведет себя подозрительно, но подобного я не ждал. Нужно все выяснить до мельчайших подробностей. Только не поднимайте шума.
— Все ясно, княже. — Гирс кивнул головой, принимая приказ. Дело было серьезным. — Княгине пока не станешь сообщать?
— Нет. Это дело не простое, а лекари и так не довольны крепостью ее здоровья. Пусть сперва выспится. — Я и так не мог себе представить, как отреагирует Лизабет на подобное происшествие, а уж нести такую весть среди ночи — совсем не разумно.
Мы потратили почти полночи, пока тщательно, предмет за предметом осматривали вещи Шивин, повозку, в которой она ехали и место преступления. В темноте без помощи теней это было бы почти невозможно сделать, и пусть мы узнали не так и много, дело приобретало весьма скверный оборот, вторгаясь в первоначальные планы и угрожая миру.
Отправив по гонцу к Олу и к Йору, в предчувствии тяжелого дня, я все же добрался до постели, предоставив себе возможность хоть немного побыть с княгиней. Кажется, события происходят таким образом, что нам придется расстаться на какое- то время. И произойдет это раньше, чем я надеялся.
Убедившись, что шатер супруги охраняется так, как ему и положено, махнув рукой встрепенувшейся Тахире, прошел за тканую занавеску, в слабом свете единственного фонаря рассматривая спящую женщину. Оставалось надеяться, что ей понравится в Ультстраллинге и она не будет скучать так далеко от веселья столицы. Впрочем, кто мешает мне добавить чуть больше праздников и развлечений для княгини?
Скинув одежду, потянувшись, я с удовольствием забрался под одеяло, притягивая супругу ближе и глубоко вдыхая запах, окутывающий ее.
Не могла в это поверить. Я сидела, сжимая руки и выкручивая пальцы, но осознать слова, произнесенные Мадисом, не могла.
— Повторите.
— Она вышла из лагеря, чтобы с кем-то встретиться, — терпеливо произнес князь, сидя напротив. Мужчина дождался, пока я оденусь и выпью воды, прежде чем принести подобную новость, хотя происшествие было поздно вечером.
Я почувствовала некую обиду на то, что мне не сказали сразу. Только ее. Не было ни слез ни какого-то отчаяния, словно это все сон или произошло не со мной.
— И?
— Разговор, видно, вышел не таким, как она рассчитывала. Ее убили кинжалом. Достаточно умело, чтобы это можно было посчитать случайностью.
— Мне нужно ее увидеть, — вот теперь в сердце что-то защемило, дыхание вдруг прервалось. Я чувствовала, что сверху нависла волна, огромная и черная. Если такая накроет — потом не выплыть, но мне нужно было увидеть Шивин, чтобы поверить в правдивость слов князя.
— Я разрешу, но только если вы выпьете это, — передо мной поставили маленький глиняный флакон.
— Что это?
— Успокоительное средство. Я мог дать вам его и в питье, но предпочитаю все же, чтобы вы знали правду, — Мадис ждал, излучая только спокойствие и уверенность, а это помогало и мне держать себя в руках.
Взяв в руки теплый флакон, я откупорила крышку. В нос тут же ударил сильный запах трав, заставив скривиться.
— Все?
— Два глотка, — в мою пустую чашку налили чистой воды из кувшина.
С неудовольствием, я все же глотнула снадобье, в очередной раз поражаясь, что все лекарства такие противные на вкус. По жилам тут же разлилось тепло, а через минуту ноги стали какими-то тяжелыми, впрочем, как и голова.
— Так и должно быть, не удивляйтесь, — тихо прокомментировал князь, видя, как я трясу головой, пытаясь вернуть ее ясность мысли. — Сейчас пройдет.
И правда, буквально через пару минут голову отпустило, но я больше не чувствовала того давления в груди, что сжимало сердце еще пару мгновений назад.
— Готовы?
Я смогла только кивнуть, когда князь подал мне руку, помогая подняться.
Глава 27
Я стояла у реки, глядя на медленный бег воды. Слезы уже высохли, и внутри появилась какая-то горькая пустота. Ветер слабо колыхали деревья, руки леденели, но мне совсем не хотелось возвращаться в лагерь, и я продолжала стоять на месте.
Перед глазами все еще стояло серовато-белое лицо Шивин, такое удивительно спокойное, словно женщина просто уснула. Но все же, нет. Ее волосы растрепались, заколки выпали из прически а на платье были грязные пятна. В первое мгновение я не могла вздохнуть, вцепившись в Мадиса, как в единственную опору, опасаясь упасть. Ноги дрожали. Как же так?
Мне не позволили долго находиться рядом. Князь, подхватив под локоть, помог выйти из не большого шатра, где на столе разместили мою служанку.
— Сожалей, княгиня, — тихо произнес Мадис, ожидая, пока я смогу справиться с дыханием.
— Я хочу видеть то место, где ее убили.
У мужа было достаточно оснований, чтобы возразить, но он только кивнул головой, продолжая поддерживать меня.
Пройдя весь лагерь, мы вышли к реке, спустившись по берегу еще с десяток метров, до места, где у самой воды в свете дня ясно виднелось бурое пятно под хилой, только проклюнувшейся травкой. Отобрав ладонь у Мадиса, я шагнула вперед, осматривая место. Не знаю, что хотела там увидеть, но из глаз брызнули слезы, горячим ручьем побежав по щекам.
Как так?!
Я судорожно рыдала, чувствуя, что оборвалась последняя ниточка, связывающая меня с домом. Что теперь вся прошлая жизнь отсечена полностью, словно никогда и не было. Шивин была мне очень близким человеком, и я никогда не предполагала, что взяв ее собой, привезу женщину к месту смерти.
— Не стоит рвать сердце. Это только ее вина, — тихо стоя рядом, произнес князь, подавая мне платок.
Потребовалось довольно много времени, пока я смогла успокоиться и вернуться к ясности мысли. Вытерев последние слезы, глядя на воду, я вдруг сообразила, что за фразу произнес мой супруг. Обернувшись к нему, совсем иначе посмотрела на Мадиса.