Годсгрейв
Шрифт:
Вблизи привратники выглядели еще более пугающе. Они стояли под навесом у входа в таверну, но оба успели немного намокнуть и смотрели не слишком приветливо. Джентльмен слева был почти одинаковым в ширину и высоту, а его напарник выглядел так, словно слопал на завтрак собственных родителей.
Широкий поднял руку, останавливая Мию.
– Подождите, ми донна.
– Доброй неночи, любезные джентльмены. – Мия улыбнулась и присела в реверансе.
– Сюда
– Сброду вход воспрещен, – согласился Широкий.
Мия окинула взглядом свой наряд и произнесла слегка обиженным тоном:
– Сброду?
Ко входу подошли четверо пьяных матросов, которые идеально подходили под описание «сброда», которое встречается в бестселлере дона Фиорлини «Итрейский словарь: учебник определений».
– Доброго вечера, дорогие друзья, – поздоровался Широкий. – Проходите, проходите.
Мужчина открыл дверь, изнутри донеслись звуки флейты и смех, и моряки, не останавливаясь, прошли в заведение.
Мия приторно улыбнулась Широкому.
– Меня ждут друзья внутр…
– Сегодня сюда нельзя, – ответил он.
– Таких, как вы, не обслуживаем, – добавил Сирота.
– …Таких, как я?
Головорезы дружно кивнули и согласно замычали.
– Позвольте мне уточнить, – начала Мия. – Вы – банда воров, сутенеров, вымогателей и убийц. И ВЫ говорите мне, что я недостаточно хороша, чтобы выпить здесь?
– Ага, – ответил Широкий.
– Иди на хер, – добавил его напарник.
Мия многозначительно поправила корсет. Браавы и глазом не повели. Наконец она скрестила руки и вздохнула.
– Сколько вы хотите?
Сирота прищурился.
– А сколько у тебя есть?
– Два священника?
Привратник посмотрел по сторонам улицы и кивнул.
– Тогда давай их сюда.
Мия вытащила кошелек и подкинула каждому из привратников по железной монете. Те исчезли в их карманах быстрее, чем укурок исчезает в дыме в день выплаты жалованья.
Мия уставилась на парочку, подняв брови.
– Ну-у?
– Сегодня сюда нельзя, – сказал Сирота.
– Таких, как вы, не обслуживаем, – поддержал Широкий.
Привратники расступились, чтобы пропустить еще одну группу гуляк (которые несли уличный указатель и немного встревоженную овцу), попутно пожелав им хорошего вечера. Все вновь прибывшие были мужчинами. Мельком заглянув в заведение, Мия заметила, что внутри все до единого посетители тоже мужчины. И где-то в ее голове на нее снизошло Озарение и сняло перед ней шляпу.
– А-а-а-а, – протянула она. – Ве-е-е-ерно.
– Верно, – кивнул Широкий.
Сирота почесал подбородок и задумчиво кивнул.
– Ну, тогда… – сказала Мия.
– …Что тогда?
– Тогда могу я получить обратно свои деньги? – спросила девушка.
– Ты в этом ужасна, – ответил Широкий.
– Просто кошмар, – поддакнул Сирота.
Мия надулась.
– Мистер Добряк сказал, что я совершенствуюсь.
– Кем бы ни был этот Мистер Добряк, он гребаный лжец.
Привратники синхронно сложили руки, как парочка танцоров.
Мия вздохнула.
– Доброй вам неночи, любезные джентльмены.
И, поклонившись, вышла обратно под дождь.
– Не произноси ни одного гребаного слова, – предупредила она Мистера Добряка.
Девушка сидела на крыше напротив заведения и смотрела на балкон на четвертом этаже. Не-кот устроился рядом и вилял хвостом.
– …Учитывая, как прошло твое детство, неудивительно, что тебе не хватает навыков общения с людьми…
– Ни одного. Гребаного. Слова.
– …Мяу…
– …Строго говоря, это все равно слово… – прорычала Эклипс.
– Да, – Мия предостерегающе подняла палец. – Услышу еще хоть одно и официально внесу твое имя в «Книгу Обидчиков».
Мистер Добряк поднял полупрозрачную лапу и прижал ее к месту, где у него должен был находиться рот. С неба по-прежнему лил теплый дождь, капая в лицо Мии. Джессамина закончила привязывать длинный шелковый трос к железному крюку и покорно передала другой его конец своему Клинку.