Годы прострации
Шрифт:
Как только этот щеголь Фэрфакс-Лисетт принялся резать свинью, к нему выстроилась небольшая очередь, Георгина тоже потянулась за угощением. Фэрфакс-Лисетт раздавал мясо споро, но Георгину он обслуживал целую вечность; стоявшие за ней Тони и Венди Уэллбеки явно начинали терять терпение. Моя жена громко смеялась в ответ на то, что он ей говорил. Когда он одарил ее наконец сочными шматами свинины, Георгина протянула ему 10 фунтов, но Фэрфакс-Лисетт отмахнулся от подношения. Я внимательно наблюдал, как он обслуживает Уэллбеков, — у них он деньги
Затем Фэрфакс-Лисетт занялся фейерверком, проявив полную безответственность и безмозглость. Дорогие фейерверки запускали вперемешку с дешевыми, и в результате финального мощного залпа не получилось. Когда мы двинули домой, коляска отца застряла в грязи. В моем ослабленном состоянии я не смог ее вытащить. И тут подоспел Фэрфакс-Лисетт — к моей великой досаде, он одним рывком вытолкнул коляску с отцом на траву, а Георгина с матерью рассыпались в благодарностях.
— Этот расфуфыренный балбес в белой рубашке меня чуть в костер не запулил, — пробурчал отец.
Всей семьей мы уселись за стол на кухне у матери, в духовке уже запекалась картошка. Пока отец сидел в туалете, я убеждал женщин ни словом, ни намеком не поминать «Шоу Джереми Кайла»:
— Не надо портить папе Ночь костров.
Откупорив бутылку «шардоне», мать, Рози и Георгина закусывали вино хрустящими палочками с карри. Поскольку мать захотела послушать по Каналу-4 концерт фольклорного «шептуна» Бобо Харриса, мы не сразу услыхали, как из туалета кричит отец: «Я всё!» Пересадив отца обратно в коляску, я пошел к себе и улегся в постель, даже не умывшись и не почистив зубы. Я был совершенно без сил.
Вторник, 6 ноября
Когда я приехал в магазин, Хайтиш сообщил, что Бернард два часа назад отправился «в экспедицию за книжками» и пропал. Я забеспокоился: подержанных книг в магазине и так достаточно. Полки ломятся под их весом, и подсобка битком набита. Там едва хватает места для односпального надувного матраса Бернарда. В чем мы действительно нуждаемся, так это в людях, которые бы покупали книги у нас, иначе магазин выпадет из книготоргового бизнеса.
Домой ноги не шли, и я торчал в магазине, протирая полки. Я даже разобрал и помыл кофе-машину.
Вернулся Бернард, и я поинтересовался, что он приобрел.
— Ничего, чистюля. Кругом сплошная гадость.
— Порнография?
— Хуже, — вздохнул Бернард. — Даниела Стил.
Я объяснил, что оттягиваю возвращение домой, потому что моя мать намерена поставить в известность отца касательно «Шоу Джереми Кайла» и объяснить, зачем она туда идет: ради ДНК-теста — она, видите ли, не совсем уверена в том, что Рози действительно его дочь.
— Твоя мать заткнет за пояс саму мадам Бовари, — восхищенно отозвался Бернард.
Среда, 7 ноября
7.30
Эмоционально опустошен.
Вчера в 8 часов вечера я наведался к родителям. В гостиной напротив отца в коляске сидели мать и Рози. Отец бормотал:
— Почему выключили телевизор? Что происходит? — Он переводил взгляд с жены на дочь, потом на меня и обратно и походил на затравленное животное. — Что я такого сделал? — жалобно восклицал он. Закурив, он швырнул сожженную спичку в пепельницу, встроенную в ручку его кресла.
Наступило долгое молчание.
Я был в ярости. Мать с сестрой должны были подготовиться, найти подходящие слова и выражения, но в итоге все свалили на меня. От кого родилась Рози, так и осталось до конца невыясненным, напомнил я отцу, и существует некая вероятность, что мистер Лукас, наш бывший сосед, может приходиться ей биологическим родителем. И добавил, что Лукас недавно связывался с Рози.
С тех пор как с отцом случился удар, его умственные способности слегка притупились. Пришлось повторять несколько раз, прежде чем он полностью осознал важность сказанного мною.
Конечно, он расстроился. Хотя я видал его и куда более расстроенным — например, когда «Лестер-Сити» проиграла на своем поле.
Мать, всхлипывая, попросила прощения за то, что причинила ему боль, но на этом она не остановилась:
— Отчасти ты сам виноват, Джордж. Я была женщиной кровь с молоком, с нормальными сексуальными потребностями, а тебе больше нравилось читать эти идиотские ковбойские книжки в постели. Помню, однажды, когда мы занимались любовью, я застукала тебя — ты читал «Билла, укротителя мустангов», держа книгу у меня за спиной!
Я ждал, что мать с сестрой скажут про «Шоу Джереми Кайла», но они помалкивали. И опять, дневник, завести речь на эту тему выпало мне. К моему удивлению, отец явно обрадовался возможности поучаствовать в телепередаче.
— Неужели ты смиришься с вторжением в твою личную жизнь? — разволновался я.
— Адриан, — ответил отец, — не осталось больше никакой личной жизни. Все всё и обо всех знают. Ты живешь в темных веках, сынок.
Мать победоносно воззрилась на меня:
— Я знала, папа встанет на нашу сторону.
— А меня здесь будто и нет, — вмешалась Рози. — Неужели тебе все равно, настоящий ты мне отец или нет?
Я растрогался и повернулся к отцу:
— Наверняка ты хочешь что-то сказать Рози.
С озадаченным видом отец почесал свои клочковатые усы и произнес:
— Она же знает, я всегда был к ней расположен.
— Расположен! — взвилась Рози. — Ах ты! Надеюсь, мистер Лукас окажется моим папой. Он жутко красивый, и у него чудесный почерк.
— Надо было отдубасить его до полусмерти, пока я еще был в силе! — закричал отец. — А ведь я доверял этому склизкому гаду! И твоя мать была не единственной, кого он оприходовал.