Голая экономика. Разоблачение унылой науки
Шрифт:
Но на этом история не заканчивается. То же самое должно происходить во всей экономике, не только в Chrysler. Если процентные ставки крайне низки, компании станут брать кредиты для инвестирования в новые компьютерные системы и программные продукты; потребители наберут долги по кредитным карточкам VISA, чтобы приобрести новые телевизоры с большими экранами и круизы по Карибскому морю. И так будет продолжаться до какого-то момента. Когда пассажиры заполнят все круизные суда, a IBM продаст все компьютеры, какие только сможет произвести, туристические компании и IBM также начнут повышать цены. (Когда спрос превышает предложение, эти компании могут взимать с потребителей более высокие цены и все же заполнить пассажирами все суда и продать все компьютеры.) Короче говоря, проводимая Федеральной резервной системой политика «легких денег» может стать причиной того, что потребительский спрос превысит способность экономики производить
Розничная цена машин «РТ Cruiser» растет, но никому от этого не лучше и не легче. Да, Chrysler взимает с покупателей больше денег, но ведь этой компании приходится и больше платить поставщикам и рабочим. Рабочие тоже видят, что их заработки возросли, но и им приходится больше платить за удовлетворение своих основных потребностей. Повсюду меняются цифры, но производственные мощности нашей экономики и мера нашего благосостояния, реальный ВВП, при этом упираются в стену. Если инфляционный цикл раскручен, остановить его трудно. Компании и работники повсюду начинают ожидать постоянного роста цен (что, в свою очередь, становится причиной роста цен). Добро пожаловать в 1970-е годы.
Возможные темпы экономического роста, при которых не возникает инфляция, можно с основанием считать «пределом скорости». В конце концов способов увеличения объема товаров и услуг, которые мы как страна способны произвести, весьма немного. Мы можем увеличить продолжительность рабочего дня. Можем вовлечь в производство дополнительных работников, снизив безработицу или благодаря иммиграции (признавая, что имеющиеся в стране работники, возможно, не обладают необходимыми, пользующимися спросом навыками). Можем увеличить производственные мощности и использовать разные формы капитала, помогающие нам производить продукты. Или же мы можем стать более производительными, т. е. производить больше при тех же количествах факторов производства, какими мы уже располагаем, — возможно, благодаря инновациям или изменению технологии. У каждого из этих источников роста есть естественные пределы. Работников не хватает, капитала не хватает, технологическое изменение происходит непредсказуемыми и снижающимися темпами. В конце 1990-х годов американские автомобилестроители угрожали забастовкой, поскольку их заставляли слишком много работать внеурочно. Тем временем рестораны быстрого питания заманивали новых работников соблазнительными премиальными. Америка уперлась в стену. По подсчетам экономистов, предел роста экономики США находится где-то в районе 3 % в год.
Выражение «где-то в районе» дает нам первый осторожный намек на сложность задачи, выполняемой Федеральной резервной системой. Эта система должна поддерживать весьма неустойчивое равновесие. Если экономика растет медленнее, чем может, мы не используем экономический потенциал. Заводы вроде тех, что производят машины «РТ Cruiser», простаивают; работники, которые могли бы трудиться, оказываются безработными. Экономика, обладающая потенциалом, который позволяет ей расти на 3 % в год, вместо роста начинает хромать, показывая 1,5 % роста, а то и вовсе впадает в рецессию. Уильям Макчесни Мартин-младший, председатель Федеральной резервной системы в 1950–1960-х годах, однажды заметил, что дело Федеральной резервной системы — убрать чашу для приготовления пунша, несмотря на то что вечеринка продолжается.
А порой Федеральной резервной системе приходится заправлять на вечеринке еще долго после того, как ее участники впали в буйство, а сама вечеринка вышла из-под контроля. Федеральная резервная система сознательно устроила несколько рецессий для того, чтобы изгнать инфляцию из нашей экономики. Самое примечательное: чудовищем, покончившим с инфляционной вечеринкой 1970-х годов, стал Пол Волкер. В какой-то момент дело дошло до того, что голые люди плясали дикие танцы на столах. Инфляция выросла с 3 % в 1972 г. до 13,5 % в 1980 г. Мистер Волкер ударил по валютно-финансовым тормозам, т. е. взвинтил процентные ставки для того, чтобы снизить темпы роста экономики. Ставка процента по краткосрочным кредитам в 1981 г. достигла максимального значения и превысила 16 %. Результатом этого стало болезненное свертывание инфляционного цикла. Когда процентные ставки стали выражаться двузначными числами, на площадках у автодилеров скопилось много непроданных машин «Chrysler К». Дилеры были вынуждены снизить цены (или остановить их рост). Автомобилестроительные компании стали закрывать заводы и увольнять рабочих, а те рабочие, которые сохранили рабочие места, сочли время не подходящим для того, чтобы требовать повышения заработной платы.
Разумеется, то же самое происходило и во всех прочих секторах экономики. Медленно, ценой огромных человеческих страданий, из системы было изгнано само ожидание постоянного
Откуда Федеральная резервная система черпает эту необычайную власть над процентными ставками? Ведь коммерческие банки — частные предприятия. Федеральная резервная система не может заставить Citibank снизить или повысить процент, который банк взимает со своих клиентов за предоставление кредитов на приобретение автомашин или за кредиты под залог недвижимости. Процесс воздействия носит косвенный характер. Вернитесь к главе 7 и вспомните, что процентная ставка на самом деле всего лишь плата за пользование чужим капиталом, или «цена денег». Федеральная резервная система контролирует предложение денег в США. Через мгновение мы познакомимся с механизмом этого процесса. А пока признаем, что деньги ничем не отличаются от квартир: чем больше предложение жилья, тем ниже квартплата. Федеральная резервная система двигает процентные ставки, изменяя объем средств, доступных коммерческим банкам. Если в банках денег пруд пруди, процентные ставки должны быть сравнительно низкими для того, чтобы привлечь заемщиков на все имеющиеся средства. Если капитала недостаточно, возникает противоположная ситуация. Это все то же уравнение спроса и предложения, только предложением управляет Федеральная резервная система.
Эти решения по вопросам валютно-финансовой политики — решения о том, надо ли снижать процентные ставки, повышать их или оставлять без изменений, — принимает комитет, действующий в рамках Федеральной резервной системы и называющийся Комитетом Федеральной резервной системы по операциям на открытом рынке. В состав этого комитета входят члены совета управляющих, президент Federal Reserve Bank of New York и президенты четырех других входящих в Федеральную резервную систему банков, которые сменяют друг друга на основе принципа ротации. Председатель Федеральной резервной системы является также и председателем Комитета Федеральной резервной системы по операциям на открытом рынке. Алан Гринспен черпает свою власть из того обстоятельства, что председательствует на заседаниях этого комитета, когда этот орган принимает решения, касающиеся процентной ставки.
Если Комитет Федеральной резервной системы по операциям на открытом рынке желает стимулировать экономику посредством снижения стоимости заимствований, в его распоряжении есть два основных инструмента. Первый — это учетная ставка, т. е. ставка процента, под который коммерческие банки могут заимствовать средства непосредственно у Федеральной резервной системы. В Citibank зависимость между учетной ставкой и стоимостью заимствований вполне очевидна: когда учетная ставка снижается, банки могут заимствовать средства у Федеральной резервной системы дешевле и, следовательно, предоставлять своим клиентам более дешевые кредиты. Впрочем, есть один нюанс. Заимствование непосредственно у Федеральной резервной системы налагает на заемщика некое пятно; такой ход подразумевает неспособность банка мобилизовать средства через частные каналы. Таким образом, обращение к Федеральной резервной системе с просьбой о предоставлении кредита подобно обращению человека, которому уже исполнилось 25 лет, к родителям с просьбой дать денег взаймы: деньги-то вы получите, но лучше бы сначала поискать их где-нибудь еще.
Вместо того чтобы получать займы у Федеральной резервной системы, банки обычно занимают у других банков. Вторым важным инструментом в имеющемся у Федеральной резервной системы наборе мер регулирования предложения денег является ставка федеральных резервных фондов, т. е. ставка, которую банки взимают с других банков по краткосрочным кредитам. Федеральная резервная система не может оговаривать ставку, под которую Wells Fargo ссужает деньги Bank One. Скорее, Комитет Федеральной резервной системы по операциям на открытом рынке устанавливает некую индикативную величину ставки федеральных резервных фондов — скажем, 4,5 %, а затем манипулирует предложением денег для достижения поставленной цели. Если предложение средств растет, банки будут вынуждены снижать свои цены заимствований, т. е. снижать процентные ставки для того, чтобы найти заемщиков на новые, дополнительные средства. Предложение денег можно представить в виде печи, а ставку федеральных резервных фондов — как термостат этой печи. Если Комитет Федеральной резервной системы по операциям на открытом рынке снижает индикативную величину ставки федеральных резервных фондов с 4,5 до 4,25 %, Федеральная резервная система закачивает деньги в банковскую систему до тех пор, пока ставка, под которую Wells Fargo дает однодневный кредит Bank One, не приблизится к величине, очень близкой к 4,25 %.