Голая правда
Шрифт:
На полках, на круглом низком столе из темного дуба стояли безделушки, выцветшие от иссушающего действия веков, — фарфоровые купидончики с отбитыми носами, пастушки с бесцветными лицами, голубые фарфоровые кошки с розовыми глазами, бронзовые кони, застывшие в вечном прыжке. Обивка стульев, тоже явно старинных, потемнела и вытерлась. Даже сама тахта, на которой в томной позе раненого героя лежал Барыбин, походила на старую кровать, вытащенную из пыльного чулана и заботливо выставленную для обозрения.
Со всей этой
— Ну что, приступим? — вопросительно произнес Костырев, распахивая полы сырого плаща и свободно откидываясь на спинку скрипящего стула.
Он смотрел на темное, осунувшееся лицо Барыбина и чувствовал, что сегодня они наконец узнают все. Или почти все — былое беспокойство, соединенное с уверенностью в своих силах, у Барыбина внезапно уступило место страху и усталости.
— Вас видели около дома вашей бывшей жены перед ее гибелью, около одиннадцати утра, — спокойно произнес Костырев. — Советую вам рассказать все.
Барыбин повернулся на тахте, попытался приподняться на локте и тут же мучительно сморщился — давало знать о себе раненое плечо.
— Хорошо… Я расскажу…
Заметив его красноречивый взгляд, Тишина вышла.
— Утром двадцать шестого, как я уже имел удовольствие рассказывать вам, я поехал в офис, как всегда к девяти часам утра. Оттуда попытался позвонить Евгении, чтобы предложить ей продолжить наши переговоры, но никак не мог дозвониться — никто не брал трубку. Очевидно, домработница еще не пришла, а для Евгении Викторовны встать в такую рань всегда было немыслимым подвигом…
— Для чего вы хотели увидеться с Шиловской?
— Я намеревался еще раз обсудить с ней обстоятельства развода. — Барыбин поджал губу и продолжал: — Примерно в девять сорок пять я выехал на совещание в «Оним-банк». Там могут подтвердить мое присутствие. На совещании я находился примерно до одиннадцати. Мне должны были подготовить некоторые документы, поэтому появилось полчаса свободного времени, и я решил потратить эти полчаса для выяснения отношений с бывшей женой. Из банка мне звонить не хотелось, к тому же ее дом находится неподалеку, и я решил пройтись пешком.
— Итак, вы вышли из банка и?..
— И пошел к Евгении. Я поднялся по лестнице и позвонил в дверь.
— Вы никого не встретили в подъезде?
— Нет, никого.
— Что у вас было в руках?
— Ничего.
— Пакет? Цветы? Бумаги?
— Нет, правда ничего, — заверил Барыбин.
Брови Ильяшина удивленно приподнялись, что означало: «Неужели не Барыбина видела около квартиры Шиловской та симпатичная девчонка в мини с шестого этажа?»
— Сколько вы пробыли у Шиловской? — Костырев сосредоточенно вертел в руках фарфоровую безделушку.
— Минут двадцать, не больше.
— Расскажите как можно подробнее весь ваш разговор.
Костырев почувствовал, как напрягся его собеседник. Его ответы стали односложными, короткими, сжатыми. Возможно, он устал, но, скорее всего, за куцыми, с трудом выжатыми фразами стояли мучительные переживания и страх.
— …Мы стали с ней спорить, — продолжал Барыбин. — Она выталкивала меня, требовала, чтобы я ушел… Я понял, что разговора не получится, а в банке мне надо было быть через каких-то двадцать минут. И решил, что лучше уйти. И ушел…
Он замолчал. От волнения он с трудом сглатывал, его кадык жалко дергался. Лицо сморщилось — рана в плече напоминала о себе тянущей болью.
Ильяшин недоумевал: Барыбин вел себя странно, он признавался в том, что посещал свою бывшую жену перед ее смертью, признавался, что они ссорились, что она его выталкивала из квартиры, он признавался во всем, но не в том, что смерть Шиловской — дело его рук. Не дурак же он, должен понимать, что это почти равносильно признанию в убийстве, за которое могут припаять добрый десяток лет, несмотря на целую когорту самых дорогих адвокатов, которых он сможет нанять.
— Итак, вы поговорили с Шиловской и ушли от нее, оставив свою бывшую супругу в добром здравии и без малейших признаков того, что она намеревается распроститься с жизнью, не правда ли? Отдаете ли вы себе отчет в том, что на вас падает подозрение в причастности к ее смерти?
— Да, отдаю.
— Вы говорите об этом так спокойно. Вы считаете, что это не будет иметь для вас никаких последствий?
— Я просто надеюсь на то, что вы опытный человек и сможете отыскать того, кто стал истинным виновником гибели моей бывшей жены. Вы не из тех молодчиков, которые по вечерам с дубинками наперевес патрулируют улицы города. Но думаю, что в МУРе не держат дознавателей, которые готовы повесить на первого попавшегося человека обвинение в убийстве.
Костырев еле заметно усмехнулся — этот тип считает, что он ведет хитрую и осторожную игру. Или он действительно предполагает, что Костырев станет носом рыть землю после его комплимента? Если это только лесть, то прием, что и говорить, дешевый. Странно видеть, что им пользуется бизнесмен, имеющий репутацию опытной финансовой акулы.
— Никому другому, только вам была в достаточной степени выгодна смерть жены, — сказал Костырев. — И только она помогла бы разрубить затянувшийся узел ваших отношений.