Голиков Аркадий из Арзамаса
Шрифт:
"Закончив оборонный сценарий, вернусь в Москву шестого. Не забудьте о моем письме, оставленном в секретариате".
Напоминание оказалось не лишним, и 14 июля Союз писателей обратился в Красногвардейский райвоенкомат Москвы:
"Тов.Гайдар (Голиков) Аркадий Петрович - орденоносец, талантливый писатель, участник гражданской войны, бывший командир полка, освобожденный от военного учета по болезни, в настоящее время чувствует себя вполне здоровым и хочет быть использованным в действующей армии.
Партбюро
К этому письму и своему заявлению Аркадий Гайдар приложил сохранившиеся у него документы времен гражданской войны. Но медкомиссия в призыве на действительную военную службу отказала. Однако Аркадий Гайдар, предчувствуя такой поворот дела, уже подготовил запасной вариант. Он знал, что все равно, любыми путями должен быть на фронте.
Сразу после возвращения из Болшева отправился в редакцию газеты "Комсомольская правда". Борис Сергеевич Бурков, бывший тогда заместителем редактора этой газеты, рассказывал потом, что Гайдар пришел озабоченным, признался, что опасается отрицательного заключения медкомиссии. Просил помочь отправиться в действующую армию.
"- Мы обрадовались, решив, что он будет очень нужен газете в качестве военного корреспондента. Договорились, что редакция через ЦК комсомола обратится в ГлавПур РККА. Уехал от нас Гайдар в хорошем настроении".
18 июля он получил пропуск Генштаба РККА в действующую армию.
19 июля "Пионерская правда" начала печатать "Клятву Тимура".
Через день Аркадий Гайдар уехал на Юго-Западный фронт в качестве корреспондента "Комсомольской правды". В военной форме, но с пластмассовыми пуговичками на гимнастерке. Штатским.
Судьба сделала круг. Или, точнее, виток спирали.
Он ехал в город, где в 1919 году стал командиром, под стенами которого получил боевое крещение.
Утром 23 июля Аркадий Гайдар снова смотрел из окна пробитого осколками вагона на приближающийся Киев. Так же, как прежде, шумела листвой Владимирская горка. Неторопливо проступали из зелени белые здания. У мостов через Днепр стояли зенитные батареи. На левом берегу на прибрежном песке среди кустарников валялись обломки двух "Юнкерсов".
Линия обороны города проходила в 20-30 километрах западнее Киева по речке Ирпень, где части Киевского УР - укрепленного района - остановили моторизованные соединения врага.
Весь Юго-Западный фронт простирался примерно на 300 километров. По "маршруту Ч-Ч" выезжали из Киева военные журналисты в полки и дивизии Юго-Западного фронта, занимавшего позиции от Чернигова до Черкасс.
Как большинство находившихся в городе корреспондентов центральной печати, Аркадий Гайдар поселился в гостинице "Континенталь". Богатая гостиница в центре города, где раньше останавливались все приезжие знаменитости, была полупуста. Из обслуживающего персонала остались несколько человек. Но работает коммутатор. Журналисты занимают номера на третьем этаже.
Каждый день, на рассвете, в комнатах третьего этажа раздаются настойчивые звонки: "Пора!" Дежурная телефонистка, выполняя наказ, будит корреспондентов. Вскоре камуфлированные "эмки" одна за другой отъезжают от круто взбирающейся в гору улицы Карла Маркса. Бригада "Комсомолки" отправлялась на фронт в грузовой полуторке.
В Киев возвращались вечером. Материал в Москву передавали по телефону около полуночи. Принимали душ. И, конечно же, сразу заснуть не могли.
...В высокой комнате с зеркалом, с бархатным пыльным диваном и креслами, окна которой прикрыты тяжелыми шторами, пропела и смолкла гитарная струна. Потом прозвучал первый аккорд...
Вчера на рассвете в предместьях Берлина
Последний взорвался снаряд.
Знакомыми тропами, мимо овина,
С войны возвращался солдат...
Поет Александр Гуторович, корреспондент "Советской Украины". Песня о последнем дне войны написана им.
Поют Гайдар, Котов, Лясковский. Закончив диктовать материал, заходят корреспонденты других газет. Окрепла песня. Влились голоса Бориса Лапина и Захара Хацревина. Они большие друзья, соавторы многих книг, знатоки восточных языков. Оба - корреспонденты "Красной звезды".
Пришла еще одна неразлучная пара "краснозвездинцев": капитан Сергей Сапиго и политрук Александр Шуэр. Тихо вошел в комнату корреспондент Всесоюзного радио Евгений Барский.
Евгений Барский погибнет 11 августа 1941 года в танковой атаке неподалеку от Канева. Он - первым. Потом из журналистов, которые в июле сентябре 1941 года жили в "Континентале", погибнут многие.
Захар Хацревин будет лежать на охапке сена возле дороги, по которой отступают наши войска, и, стирая с лица кровь, уговаривать Бориса Лапина оставить его одного. "Не говорите, пожалуйста, глупости", - ответит Лапин, держа в руке револьвер и прислушиваясь к приближавшимся очередям немецких автоматчиков.
Александр Шуэр погибнет 22 сентября 1941 года восточнее Борисполя, пытаясь пробиться с другими журналистами и работниками политотдела 37-й армии из окружения.
О том, как это произошло, сообщит в письме в "Красную звезду" капитан Сергей Сапиго. А сам, раненный, проберется по тылам фашистских войск в свою родную Полтаву, станет одним из организаторов комсомольской подпольной группы и 26 мая 1942 года его расстреляют фашисты. Письмо его в "Красную звезду" дойдет только через двадцать с лишним лет...