Голливуд истекает кровью

Пенроуз Х. Р.

Когда мы повернули за угол, дорожки были свободны — единственный очевидный путь, по которому можно было идти, пока местность не расширилась. Развернувшись веером в маленькой комнате, больше ламп осветило верх стен, позволив мне осмотреться. Я заметила, откуда мы пришли, и два других варианта, которыми можно воспользоваться. Ничто не выделялось, чтобы провести различие между двумя альтернативными путями. Что поставило вопрос, как узнать, в какую сторону идти?

— Прямо напротив нас находится тропинка, ведущая из комплекса, слева от нас — к особняку. Откуда бы ты ни пришла, покинуть

комплекс или остаться в нем — это противоположно другому, что позволяет тебе выбрать последний вариант, — заявил Чиро.

А, ладно.

— Пойдем. Это недалеко отсюда.

Мы направились обратно. Вскоре появилась еще одна стальная дверь. Чиро отодвинулся в сторону, насколько мог, чтобы позволить мне пройти через весь процесс. Он утверждал, что упражнялся. Это было просто, и дверь со щелчком открылась. Внезапно мы вышли наружу. Оружие было нацелено на нас, но они быстро отвели его в сторону, как только поняли, что мы не враги. Неплохо.

— О, комната для совещаний.

Вот тут-то все и выяснилось. Я кивнула.

— Спасибо, Чиро.

Я сделала движение, чтобы уйти, но сзади мне зажали шею. Рука Рейна сжималась и разжималась, как будто у него был свой собственный разум и он не понимал, что со мной делать. Краем глаза я наблюдала за происходящим, ожидая объяснений, требования или чего-то в этом роде.

Дарио и Чиро тихо наблюдали, проявляя любопытство.

Он притянул мое мягкое тело к своему твердому, когда я прижалась к нему одной стороной. Трепет внизу моего живота сжался, и мои губы слегка приоткрылись. Близость подчеркнула наше сексуальное напряжение, которое никогда не было проблемой между нами.

— Завтра, — объявил он, как указ.

— Завтра? — переспросила я.

— Забронируй дату, — его большой палец погладил меня по шее, голос был полон юмора. — Свадьба состоится завтра вечером; я обо всем договорился.

Мой пульс бешено заколотился; это не осталось незамеченным. Как могло? Я пожала плечами, не зная, как еще ответить. Это должно было произойти независимо от моего согласия. Полагаю, я должна быть благодарна, что, по крайней мере, узнала об этом за день, а не за часы или минуты до этого.

— Больше не меняй спальни. Это приводит в бешенство — каждую ночь переносить тебя туда, где тебе самое место, — он повернул мою шею лицом к себе, намеренно проводя языком по верхней губе. — Поняла?

— Да, сэр.

Жалея, что не могу забрать эти слова, я подумала, что, возможно, у меня только что что-то началось, если судить по затвердению одной из сторон моего тела.

— Ты такой извращенный и испорченный, — выдохнула я, осознавая, что другие в комнате изо всех сил пытались притвориться, что мы не были главными героями шоу, но потерпели сокрушительную неудачу.

— И все же ты бы не хотела, чтобы этим занимался кто-то другой, не так ли? — заявил Рейн. — Твои жадные руки хотят, чтобы этот извращенный и испорченный человек принадлежал тебе, хм? Разве это не так?

Собравшись с духом, я ответила:

— Есть ли какой-то смысл, который ты пытаешься донести? Учитывая, что ты продолжаешь умело огибать его.

Это

был первый раз, когда я увидела его после того инцидента в его офисе. Он как будто пытался завлечь меня и убедиться, что я его ненавидела. Слишком поздно ты все еще можешь любить и ненавидеть кого-то в равной степени, к тому же за разные вещи.

Похоже, передумав, что бы он ни собирался сказать, Рейн ослабил хватку и отступил. Холод окутал мое тело, мне не хватало его теплого прикосновения.

— Нет. Увидимся завтра, будущая миссис Марчетти, — его ухмылка была резкой.

Я закатила глаза. Временами такой мужчина-ребенок. Как будто у него мантрум. Понимаете? Детская ярость, которую проявлял мужчина, когда в той или иной форме не добивался своего. Это характеризовало поведение Рейна в пятидесяти процентах случаев.

Я оставила их всех позади с планами занять себя и полностью отвлечься завтра.

Глава 36

Пэрис

Я наслаждалась утром в одиночестве, но по мере того, как приближался полдень, я поймала себя на панике. Парализованная мыслью о браке навсегда. Зная, что я никогда не смогла бы сама выбрать себе жениха, развод был невозможен. Это было все.

Я всегда мечтала о ком-то, кому я могла бы отдать свое сердце и душу, и они бережно оберегали бы меня, осыпая меня этими эмоциями, а я — их. Но это, это…

Я потеряла эти эмоции, когда они влились в Рейна и отказались ослаблять свою хватку, только крепче держась на протяжении нескольких недель. Любовь. Я любила его. Чем больше времени я проводила с ним, это чувство росло; я знала, что так бы продолжалось и дальше, превращаясь в монстра само по себе, требующего взаимности.

Вот в чем была проблема. Возвращение упомянутых чувств. Я была встревожена и совершенно ошеломлена тем, что провела бы остаток своей жизни с этой односторонней — безответной любовью. Все статьи, которые я видела об этом раньше, и я рассмеялась, пообещав себе, что со мной такого не случилось бы. Что ж, шутка была со мной. Я практически пригласила карму сделать свою работу, когда сначала рассмеялась. Тяжелые уроки всегда лучше всего усваивались на собственном опыте.

Я с уверенностью признала, что в его объятиях дышать легче.

Тишину, в которой я сидела в своей старой спальне, нарушил стук. Вошел Дарио с дружелюбной улыбкой, на его лице отразилось понимание того, что я нервничала и насколько это важно. Это было похоже на то, что я разрушала все, что когда-либо знала, становясь этим новым человеком, совсем не меняясь. Моя жизнь совершала полный оборот. Все произошедшие события потрясли меня до глубины души. Откровения, будущее, все.

Неуверенно протянув руку, он положил коробочку мне на ладонь. Открыв крышку, я восхитилась кольцом, которое заказала для Рейна, заручившись помощью Дарио. Сдвинув его с того места, где оно лежало, между двумя пальцами, я изучила черное кольцо из матового титана, приятно удивленная тем, насколько потрясающим оно было при личном осмотре.