Голливудский скандал

Бей Луиза

— Ничего страшного в этом нет. А это значит, что я могу скрыть свою личную жизнь.

— Ты не думаешь, что он начнет верить, будто ты недостаточно заботишься о нем, чтобы связать себя обязательствами?

Я никогда не допускала возможность того, что он будет рассматривать мое желание уединения как отражение моих чувств к нему.

— Мэтт знает, что я чувствую. — Правда? Я летала в Лос-Анджелес и Лондон. Это ведь доказательство того, что он мне дорог, верно?

— Ну и что? Он просто не по-настоящему встречается с кем-то другим, но до каких

пор? Вы двое расстаетесь? Это не значит, что он вдруг перестанет быть знаменитым.

Я поморщилась.

— А кто говорит, что мы расстаемся? — До Мэтта я никогда ни к кому не испытывала таких чувств. Я определенно не хотела, чтобы между нами все кончилось.

— Ну, если вы не можете быть замечены на публике вместе, то, конечно же, у ваших отношений идет обратный отсчет времени. Я тебя не осуждаю. — Руби пожала плечами и сделала глоток своего напитка. — Если ты хочешь, чтобы между вами все оставалось легко, как сейчас, и это хорошо для тебя, продолжай. Но если ты хочешь чего-то большего, тебе, возможно, придется от чего-то отказаться.

— Я не говорила, что все легко. — Я что, сама себя обманываю? Неужели мы просто топчемся на месте, пока между нами все не закончится?

— Но ты же не готова выйти с ним на публику?

— Ты хочешь сказать, что не будешь возражать, если твое лицо появится в каждом парикмахерском салоне Америки?

— Абсолютно.

— Ты это серьезно? Ты не заботишься о том, что люди будут совать нос в твои дела? О том, чтобы отказаться от всей своей частной жизни?

— Я выросла в Уортингтоне, штат Мэн, как и ты. Как много у нас на самом деле личной жизни? Все знают, чем занимаются другие.

— Да, но ты, по крайней мере, знаешь и их тоже. Люди в Уортингтоне заботятся друг о друге. Они не листают страницы US Weekly в поисках непристойных подробностей последнего разрыва знаменитости.

— Но кого волнует, что подумают незнакомцы? Если ты знаешь, кто ты и кто такой Мэтт, то почему тебя, на хрен, волнует кто-то другой?

Я помешала оставшиеся в стакане кубики льда своей черной соломинкой для коктейля. В устах Руби это прозвучало очень прямолинейно. Как будто там была кнопка с белой надписью на ней, которую я могла нажать и раздавалось: «Мне все равно, что думают люди». Но там не было кнопки, и я не знала, как взять и перестать беспокоиться.

— Я просто пытаюсь сказать, что тебе нужно решить, насколько сильно тебе нравится Мэтт. Стоит ли ради него пойти на некоторые жертвы.

Я могла бы пойти на компромисс во многих вещах. Могла бы поехать в Лос-Анджелес или еще куда-нибудь, где был он. Проводить меньше времени в магазине. Но пригласить прессу в свою жизнь, отказ от анонимности, которую я так старательно создавала, был слишком большой жертвой. Неужели именно это и требовалось?

— Я понимаю, что то, что случилось в колледже, действительно повлияло на тебя, правда. Но неужели ты позволишь своему мудаку бывшему помешать тебе делать то, что хочешь и с кем хочешь на всю оставшуюся жизнь? Разве это не дает ему гораздо больше власти,

чем он заслуживает? Почему бы не жить своей жизнью и не игнорировать то, что не имеет значения?

У меня было такое чувство, будто Руби давала мне одну вескую причину за другой для того, чтобы выйти на публику с Мэттом. И мои аргументы в пользу сохранения наших отношений в тайне рушились под натиском.

— Я не хочу, чтобы ты потеряла что-то удивительное из-за того, что слишком боишься попробовать еще раз, — сказала она.

— Потеряю? Почему ты все время говоришь о потере Мэтта?

— Я просто хочу сказать, что желание скрываться усложняет ситуацию. Это добавляет давления. На вас обоих и на ваши отношения. И это кажется временным. Для меня и, как мне кажется, для него тоже.

Я просто жила с Мэттом от момента к моменту. Старалась не думать о том, когда мы увидимся в следующий раз. Но мысль, что наш уик-энд в Нью-Йорке может стать последним, что его терпение когда-нибудь закончиться, заставила мои ладони вспотеть.

— Это не временно. Не для меня. И я не хочу потерять его. — Я допила свой напиток, проглотив последние горчившие от мятных палочек капли. Мне нужно было поговорить с Мэттом. Я не могла его потерять. Осознание того, что это может произойти на самом деле, обрушилось на меня.

Только один вопрос действительно имел значение. Неужели потеря Мэтта хуже, чем потеря моей личной жизни? И ответ был утвердительный. Намного хуже.

Я хотела Мэтта сильнее, чем оставаться в тени. И мне нужно было сказать ему об этом.

Глава 22

Мэтт

— Обои выглядят так, будто сделаны из золота, — сказала Лана, оглядывая гостиничный номер. — А количество стульев, даже в спальне? Мы могли бы пригласить сюда почти всех жителей Уортингтона, и им всем было бы, где присесть.

Я усмехнулся.

— Ха, давай не будем этого делать.

— Если ты привык к президентским апартаментам в «Мандарин Ориентал», то о чем думал, заказывая мой маленький коттедж в штате Мэн? — спросила она. — Здесь можно разместить оба коттеджа.

Я понял, что, где бы ни была Лана, я чувствовал себя как дома. Даже если это было в пятницу в начале седьмого, и мы лежали голые в гостиничной кровати с видом на Центральный парк. Я притянул ее ближе.

— Эй, мне нравится твой дом. Люкс — это нелепо. Они повысили мне класс. Я бы никогда не заказал что-то настолько огромное. Мне не нужно две спальни.

— Но теперь, когда мы здесь, мы должны принять ванну в этом джакузи. Этот вид просто…

— Нет лучшего вида, чем смотреть на тебя.

— Кто пишет эти реплики для тебя? — спросила она, поднимая голову, покоившуюся на моей груди.

— Это все мои собственные работы. И я говорю серьезно. Если ты в ванной, то мне плевать на этот вид. У тебя потрясающие сиськи.

Лана хихикнула.

— Это самый лучший комплимент, который я когда-либо слышала.

— Как ты и сказала, я умею обращаться со словами.