Голод Оливера
Шрифт:
Глава 4
Оливер почувствовал на своих губах теплые губы странной азиатки, целовавшей его, и запах крови, окутавший его. Может быть, он бредит? Наверно. Ничего другого не имело смысла.
Иначе зачем красивой молодой женщине просто бросаться на него и предлагать секс в обмен на поездку из этого захудалого района? И почему она так соблазнительно пахла кровью, хотя он насытился всего несколько минут назад?
Не раздумывая больше ни секунды, он обнял ее и притянул к себе. Ее губы были сладкими и чистыми. И говорили,
Дралась ли она, или его чувства сегодня настолько обострились, что он чувствовал запах ее крови, как будто она сочилась из ее тела?
Когда он провел языком по ее губам, они мгновенно разомкнулись, позволяя ему проникнуть внутрь и исследовать ее. Несмотря на то, что он был ей незнаком, девушка приглашала его поиграть, поиграть с ее языком, облизать зубы, поцеловать так страстно, как он уже давно не целовал женщину. Может быть, это была прелюдия того, как она будет вести себя в постели? Страстно, чувственно, дико? Неужели она действительно предложила ему секс?
При этой мысли его член начал твердеть.
Возбужденный ее объятиями и страстным поцелуем, он усилил напор, сказав ей, что принимает ее предложение и увезет ее отсюда, чтобы показать лучшее в ее жизни. Как только они покинут район Бэйвью, он припаркует фургон и возьмет ее на заднем сиденье.
Распаляясь с каждой секундой, он скользнул рукой вниз по ее спине, погладив затянутый в джинсы зад. С губ девушки сорвался стон, и Оливер притянул ее ближе, но толстая шерсть мешала ему потереться об нее твердеющим членом.
Прежде чем он успел распахнуть пальто, чтобы получше ощутить ее тело, девушка обмякла в его объятиях. Ее движения прекратились.
Потрясенный, Оливер отпустил ее губы и уставился на нее. Она потеряла сознание.
Черт, что же он натворил?
Ее голова откинулась назад, и длинные черные волосы обнажили шею. Именно тогда он увидел их: две маленькие колотые раны, которые могли быть нанесены только одним видом оружия. Клыками вампира.
Из них все еще сочилась кровь. Он инстинктивно прижал их пальцами и надавил, чтобы остановить кровь. Неудивительно, что в воздухе витал запах крови. Две вещи мгновенно прояснились: поблизости был вампир, и он не стер память девушки после того, как питался от нее, поскольку не закончил, ведь раны не зализаны. Неудивительно, что она сказала ему, что кто-то за ней охотится.
«Черт!»
Оливера быстро огляделся. Вдалеке послышались торопливые шаги, кто-то бежал, но еще не видно кто именно. Неважно кто это, Оливер не мог просто стоять здесь с девушкой на руках. Будь то приближающийся человек или вампир, ни один из них не должен увидеть его здесь.
Человек в этом районе, скорее всего, был преступником, и Оливер не собирался ввязываться в драку прямо сейчас, а если приближался вампир, который питался ею, то, вероятно, очень зол из-за ее побега. И еще меньше Оливеру хотелось драться с разъяренным вампиром.
Без дальнейших церемоний он поднял девушку
Запах крови девушки стал более насыщенным, и Оливер был рад, что недавно покормился, иначе не смог бы противостоять искушению, которое она представляла, и продолжил бы там, где остановился другой вампир.
При мысли о своем раннем кормлении он вздрогнул от отвращения. Он был так жаден и уже настолько потерял контроль, что напал на малолетнего преступника без всякой изящности, не заботясь о том, видит ли ребенок, кем он был.
Только после этого у него хватило присутствия духа стереть из памяти мальчика воспоминания об этом ужасном событии. Ему было так плохо из-за того, что он сделал, из-за того, сколько крови взял, что он засунул пачку двадцатидолларовых купюр в карман куртки своей жертвы. Но все же это не избавило его от чувства вины.
Оливер все еще чувствовал отвращение к самому себе, потому что снова поддался своему голоду, потому что не смог сопротивляться и бороться с демоном внутри себя. Неужели он когда-нибудь кончит, как один из тех наркоманов, живущих на улицах, когда Куин и друзья откажутся от него?
Когда они решат, что он стал для них слишком большой помехой? Нельзя этого допустить. Он должен доказать им и самому себе, что сильнее, что ему можно доверять, что он может нести ответственность.
Крепче сжав руль, он свернул за очередной угол, наконец оставив позади Бэйвью и въехав в южную часть Рыночной улицы.
Обычно именно здесь он питался, но по какой-то необъяснимой причине сегодня вечером его потянуло в самый злачный район. Неужели кто-то пытается ему что-то сказать? Неужели его подсознание пытается показать ему, чем он кончит, если не возьмет себя в руки?
Оливер отогнал эту мысль в сторону, уступая место более насущной проблеме: девушка на его заднем сиденье. Сначала он должен убедиться, что с ней все в порядке, затем необходимо выяснить, что случилось, и, в конечном счете, стереть ее память, особенно если она знала, кто охотился на нее: вампир. Не имело значения, кто этот парень, знал ли его Оливер или нет, потому что это было неписаное правило — охранять правду о вампирах в любое время. Людям не позволялось узнавать о бессмертных существах, живущих среди них.
Оливер бросил взгляд через плечо, но девушка не шевельнулась. Он вспомнил, как она смотрела на него своими прекрасными миндалевидными глазами, такими же темными, как сама ночь, как умоляла его помочь ей. Он уже решил не вмешиваться в ее проблемы, но потом она удивила его своим предложением.
Неужели она действительно это имела в виду? Должно быть, девушка до смерти перепугалась, предложив незнакомцу секс в обмен на спасение. И ей-богу тогда он бы его принял, но сейчас? Оливер отрицательно покачал головой. Сейчас он не мог согласиться на такое. Это было бы неэтично.