Голод
Шрифт:
— Вася, — осторожно потрогала Ника мое плечо, а Даша даже подняла мое лицо за подбородок к себе.
Она была пухленькая, пугливая и очень добрая, а ее желание всем помогать, вне зависимости от их желания добавляло ей индивидуальности.
— Ты сделала все правильно. Никто из нас тебя не осуждает. И никто кроме нас, никогда не узнает, на что тебе пришлось пойти ради этой сучки…
— Эй!
— И там никого не было, кроме вас двоих, — сообщил Паша.
— Точно, точно, — покивала Ника и осторожно
— Главное в монастырь не уйди, — усмехаюсь я.
— Наши профессора не переживут этого, ты же фактически спасаешь их от спермотоксикоза! — торжественно произнесла Даша и мы все засмеялись. Кроме Ники, которая показала Даше язык и снова посмотрела на меня.
— Простишь меня? Когда-нибудь…
— Если только когда-нибудь, — улыбаюсь уголком рта и поворачиваюсь к Паше, мельком осматриваю нашу убогую комнатушку, с ляпистыми обоями и фотографиями на единственном столе у окна.
Не хочу спрашивать. Очень не хочу, но слова сами собой вырываются из недевственного рта.
— Он всех выгнал?
— Ага, после того как ты начала петь хвалебные оды его члену.
— Что?! — ахнула я и тут же спросила. Язык бы мне отрезать. — Было чему петь?
— О, да. Совершенный мочеиспускательный аппарат, — произнес он пафосно, и я понимаю, что он передразнил меня. Закрываю лицо ладонями и качаю головой.
— Стыдоба.
— Да, не. Было забавно, а потом…
— Расскажешь мне потом, когда почищу зубы и смою с себя… — его взгляд. — Всю эту гадость.
— Вот и правильно, а я пока поглажу твои вещи. Хочешь? — услужливо произносит Ника и берет мою любимую милитари кофту.
— Ан, нет, — выхватываю. — Ты сначала пойти с какой стороны брать утюг. Лучше свари мне кофе. Надо чем-то перебить этот мерзкий вкус.
С этим я беру свою косметичку, полотенце и иду к двери.
Иногда я все-таки жалею, что не стала жить у Давида, или на квартире, что он предлагал мне снять. Сейчас бы принимала душ, как человек, а не шла в студенческую душевую.
Открываю двери, слушая какую-то шутку Паши, и усмехаясь, ставлю ногу за порог.
Вскрикиваю, потому что оказывается врезаюсь в стену. Или не стену.
Больно у нее специфический аромат. Больно знакомый. Знакомый до боли.
Не может быть.
Поднимаю голову и тону.
Во взгляде, в усмешке, в человеке, которого здесь быть не должно. Точно так же как меня не должно было быть вчера в его клубе. Он смотрится здесь настолько несуразно, как аристократ в свинарнике, в своей синей шелковой рубашке и фирменных брюках.
В глазах неожиданно щипит. Поджимаю губу, закрывая за собой двери комнаты, в которой наступила
Я ведь даже улыбаться только что начала, я ведь жить хотела начать, а он приперся. Издеваться собрался? Сказать, что его расписка ничего не значит, или может быть сказать, что я недостаточно глубоко сосала?
— Я не знаю, что вы здесь забыли, но общежитие не место для таких, как вы! — твердо говорю я, и не глядя на резко вытянувшееся лицо обхожу его по кругу, как опасного зверя.
Почему собственно, как?
Резкое движение руки, как бросок змеи и вот я уже прижата к его твердой груди.
— Что вы хотите? Мне кажется, что я отдала вам все, что могла, — шиплю в его лицо, невольно чувствуя как предательски ноют соски. Эй, вы там! Он преступник и шантажист! Какое к черту возбуждение, уж точно не к такому как он это испытывать!
— А мне кажется, у тебя есть, еще очень многое, чтобы я мог забрать… — вкрадчиво шепчет он и буквально вдавливает меня в себя, тянется к губам, но я резко отворачиваюсь.
Щеку обжигает поцелуй и меня почти парализует. И именно это внезапное помутнение рассудка, и узел внизу живота придают мне сил его оттолкнуть.
Что еще за номера! Тело, алло! Пилотка мозгу не товарищ!
— Не для вас моя ягодка росла, — сразу восклицаю я и отбегаю, но тут вижу, что первый студент выбрался из берлоги.
Понятно. Суббота. Сейчас все проснуться и увидят его здесь, а потом по институту пронесется слух о том, что я общаюсь со всякими странными типами. Сколько ему лет? Судя по лицу под тридцать, судя по поведению пятнадцать.
Он вдруг рассмеялся.
— Так значит, я был прав. Ты девственница, — кивает он и долго смотрит на мои шлепанцы зайцы. — Наверное вкусные пальчики.
Плохо, конечно, что он знает, но у меня есть расписка, так что…
— И планирую ею оставаться как можно дольше! — яростно говорю и я развернувшись, ухожу в сторону ванной. Озабоченный. Кожей чувствую его этот дурацкий глубокий смех.
— Не говори гоп, пока на меня не запрыгнешь, — слышу в спину и вскидываю руку. Неприличный знак стал ему ответом, дрожь по телу, мне предупреждением. Держаться от него подальше. И подольше. Примерно, пока не умру.
Глава 4. Макар
Найти ее было не сложно. И хотя сначала Макар хотел выждать пару дней, чтобы поскучала, помучилась неизвестностью…
В итоге восемь утра субботы, а он здесь, в этом обшарпанном здание, где проживать могут лишь тараканы.
А живет его Василиса.
Ничего, сейчас трахнутся и он ей хату снимет, будет его еще одно логово с узенькой дырочкой и пухлыми губками.
Найти ее было не сложно. Связей у Макара хватало, а вот понять, почему она шугается его, как дьявола трудно.