Голод
Шрифт:
Утонувший в зеленой слизи скафандр сразу покрылся коркой льда, но зверобой уже нащупал опрокинувшийся бочонок ядерной мины и выдернул его из трещины. Вот и диск временного таймера, который поворачивала Катерина, взводя мину.
Ты не посмеешь!
«Еще как посмею!» — мысленно усмехнулся Макс и изо всех сил крутанул диск в обратную сторону. Внутри мины раздался щелчок — Макс не услышал, а скорее почувствовал его — и утопленная пусковая кнопка встала на место.
Грязный, мерзкий ублюдок! — взревел голос из бурлящей вокруг темноты,
Максим закрыл глаза. Вот и все. Да и ему самому осталось немного. Комбинезон уже давно трещит по швам, а стекло на шлеме покрылось сеткой многочисленных трещин. Скоро защитный скафандр развалится на куски. Максим не знал, что с ним тогда будет. Да и не хотел это знать. Единственное, о чем он жалел: что больше не увидит Юльку. Как она? Выбралась ли из штольни или по-прежнему ждет его в туннеле? А потом, когда выберется, ей еще нужно как-то вернуться на Заставу. Придется в одиночку спускать с корабля спасательную шлюпку. Сумеет ли? Максим улыбнулся. Юлька сумеет. Она такая…
— Макс! Макс!
Ее голос. Максим стиснул зубы, чтобы не разрыдаться. Демон все-таки нащупал его слабое место и, прежде чем убить, решил поиздеваться над ним.
— Да очнись же, Максим!
Он все-таки открыл глаза и поднял голову.
Юлька, живая и невредимая, лежала на краю ямы, крепко сжимая в руках спущенный вниз электрический провод. За стеклом защитного шлема Макс не разглядел лица девушки, но скафандр был точно ее, Юлькин.
«Беги отсюда! Спасайся!» — хотел крикнуть зверобой, но Юлька его опередила:
— Хватайся! Я тебя вытащу!
Это не было жестом отчаяния. Она действительно верила, что сможет его спасти. Верила настолько сильно, что Макс тоже в это поверил. Да и почему он должен умирать, когда запертая в подземелье тварь уже никогда не выберется оттуда?!
Макс приподнялся на локтях, потом встал и схватился за спущенный Юлькой провод.
— Тяни!
Дымные щупальца вновь обвились вокруг него и рванули вниз, но их общее с Юлькой желание жить оказалось сильнее всей этой вытекшей из дыры в земле и плюющейся молниями черной мерзости. Макс не понял и даже не заметил, как оказался наверху у обледеневшего края ямы. Рядом натужно сопела Юлька. Она так задохнулась от напряжения, что даже не могла говорить. Но ее глаза под маской защитного шлема радостно сияли.
— Теперь бежим! — выдохнул ей в лицо Макс и, схватив за руку, потянул за собой.
Из глубины ямы, а может, и еще глубже — из самого логова демона, раздался неистовый рев, и дымные ленты щупальцев рванулись вслед за беглецами.
— Где твой рюкзак?! — крикнул Макс на бегу.
Юлька что-то промычала в ответ, извернулась, сбрасывая с плеч набитый взрывчаткой рюкзак, и сунула ему в руки. Не останавливаясь, Макс достал оттуда один из продолговатых цилиндров. Сразу вспомнилось, как он швырнул зажженную шашку вслед убегающему саблезубу. Тогда взрыв не обрушил штольню, прочный каменный свод выдержал. Но одновременный взрыв двух дюжин шашек аммонала не выдержит даже самый твердый камень.
— Спички!
Юлька живо вытащила из нагрудного кармана коробок спичек, попыталась открыть его, но вместо этого уронила под ноги. Остановившись, она присела на корточки и принялась шарить руками по земле.
— Беги! —
Но упрямая девчонка встала, как вкопанная, да еще сердито зашипела на него, а у нее в руках, откуда ни возьмись, появились еще один коробок и горящая спичка. Макс разобрал только слово «последний», но не стал ничего уточнять. Он поднес фитиль взрывной шашки к пламени горящей спички, а когда тот весело зашипел, засунул шашку обратно в рюкзак, застегнул расползающуюся «молнию» и швырнул рюкзак навстречу тянущимся из глубины туннеля дымным щупальцам.
Отброшенный Максимом рюкзак исчез в темноте. Через мгновение оттуда донесся глухой шлепок, словно рюкзак упал на что-то мягкое. Или его слизнули тянущиеся из ледяной ямы в самом конце туннеля языки черного дыма! Юля хотела сказать об этом Максу, но он не стал ее слушать — грубо схватил за руку (хотя сейчас, и впрямь, было не до нежностей) и потащил за собой в сторону выхода. Наверное, он не остановился бы, даже если она сейчас упала (а дрожащие от напряжения ноги уже почти не держали ее) — просто взвалил бы на плечи или на спину и побежал дальше.
Так они бежали целую вечность. Сердце, стучащее в висках у Юли, ударило раз сто, а то и двести. А потом за спиной что-то жадно и очень громко чавкнуло, раздался нарастающий грохот, туннель задрожал, а сверху на голову посыпались тяжелые камни. Один из них угодил Максиму в плечо, другой больно треснул Юлю по макушке — если бы не шлем, наверняка пробил бы дырку в черепе. А потом их обоих накрыла несущаяся по туннелю невидимая волна. Юля почувствовала сокрушительный удар в спину, ее ноги оторвались от земли, и она полетела вперед, беспорядочно размахивая руками, пока сбившая с ног волна не впечатала ее в стену.
Ничего не видя перед собой, кроме висящей в воздухе пыли, девушка сползла по стене. Попыталась подняться на ноги — не получилось. Попыталась вдохнуть — и тут же согнулась пополам от пронзившей грудь боли. Похоже, на этот раз она точно себе что-то сломала.
— Макс! — попробовала позвать она, но вместо этого из горла вырвался жалкий хрип. Зато получилось вдохнуть. И выдохнуть. А потом из клубящейся вокруг пыли к ней протянулась чья-то рука. Не чья-то, а Макса! Юля сразу узнала комбинезон, который сама помогала ему надеть. Вслед за рукой возникло и его серое от пыли лицо, которое смотрело на нее из-за разбитого вдребезги защитного стекла. Макс сам выломал из шлема последний кусок стекла и небрежно отбросил в сторону. Юля заметила, что несколько мелких осколков вонзились ему в лоб и в щеку, но зверобой, похоже, не чувствовал этого.
— Я же запретил тебе идти за мной, — строго сказал он.
Юля улыбнулась. Не потому что ожидала услышать от Макса что-то подобное, а потому что он остался жив. И она осталась жива. И это было так хорошо, что просто невозможно описать словами!
Она вообще стянула с головы свой шлем, откашлялась, прочищая горло, потом подняла правую руку и помахала ею перед носом Максима.
— Это было до того, как я нашла потерянную перчатку.
Макс обескуражено посмотрел на нее, потом перевел взгляд на перчатку, которую Юля совала ему под нос, и сказал: