Голос Бездны
Шрифт:
Вскоре все было готово для начала церемонии. Говорящие За Других, отправляющиеся к загадочной Черноте, чтобы стать ее рабами, должны быть как следует приготовлены. Хью увидел у костра набор костяных ножей разной величины и поежился. От вудуистов можно ожидать всего... Что с ними сделают? Нанесут какие-нибудь татуировки? Грамон это как-нибудь перетерпит, а вот с матросами будут проблемы: на них совсем не осталось свободного места. Или их украсят, для чего в ушах, носу и губах лойнанта все же появятся дыры? Пусть, и это не такая уж большая потеря, оборони Мать-Дева. Но обычаи могут быть и похуже, например обязательная кастрация.
– Лоло, а ты не видела мой меч?
– обратился он к знакомой девушке, когда она опять проходила рядом.
– Я им очень дорожу, и хотел бы взять с собой. Без него я буду хуже служить Черноте.
– Это же металл?
– удивилась Лоло.
– Ну хорошо, я поищу. Хью, а все потомки благородных родов лысенькие, как тулли, и вот такие коротенькие?
– Поищи меч как следует, - отвернулся Хью. Еще не хватало, чтобы его дразнила эта малявка.
И начался обряд. Хью расслабился рано, слишком рано... Не все из пленников должны были стать Говорящими За Других, остальные требовались лишь для их приготовления. Вудуисты всегда остаются вудуистами, и не заслуживают ничего, чтобы умереть в огне или на колу, да и после этого их надо обезглавить. Скрипя зубами, Хью мечтал о том, что сделает с островитянами, если выживет сам.
– Господин лойнант, а что с нами сделают?!
– опять привязался Самбо, когда его раздели и потащили к костру, где несколько воинов ждали, вооружившись ножами.
– Скажите им что-нибудь, господин лойнант!
– Отпустите его, это простой моряк, он вам ничего не сделал!
– послушно закричал Хью.
– Молчи, а то я тебя ударю!
– наскочил, замахиваясь копьем Ортег.
– Все должно быть тихо. Кричит только жертва. И еще тулли. Ты ведь не тулли, а, лысый?
Грамон злобно замолчал. Если бы не связанные руки, если бы был в руках меч... Разве он позволил бы резать своих спутников у себя на глазах? Самбо визжал как поросенок, сильные струйки крови то и дело брызгали на лица палачей, но снующие от них к костру женщины прижигали раны горящими прутиками. Клодж то и дело кидала в костер какие-то коренья, это заглушало запах жареного мяса.
– Прощай, лойнант!
– крикнул Фабьен, когда другая группа воинов потащила и его.
– Если увидишь капитана Триполи, передай ему, что он сухопутная мартышка! И пусть попробует возразить!
– Прощай, Фабьен...
– Грамон старательно отворачивался, но ушей заткнуть не мог.
Лоло и еще две девушки сели рядом с ним, в ряд. И тогда их начали готовить. Сначала лицо Хью омыли кровью Самбо, потом принялись раскладывать на груди и плечах его внутренности. Понурив голову, Грамон не мешал им. Всем командовал Ортег, время от времени повторяя, что именно он должен передать Черноте. Следующей стала Лоло, ей досталась кровь Фабьена, а инструкции повторяла Клодж. Она тоже просила у Черноты силу и обещала убивать тулли.
Лойнант сообразил, что своей очереди ожидают еще две Говорящие За Других. Только тут он понял, что и Самбо и Фабьен уже мертвы, но воины у костра продолжают свою кровавую работу. Кто-то захлебывался тонким, детским криком. Грамон тряхнул головой, смахивая с ресниц кровь, и пригляделся. Подростков, вертевшихся вокруг костра, явно стало меньше. Оставшиеся как завороженные наблюдали за обрядом. Похоже, гатские вудуисты превзошли андросских. Действительно, Гата - родина Вуду. Эх, если бы король Том прислал сюда хотя бы два, а лучше три полка стражников-ветеранов...
Наконец все Говорящие За Других были приготовлены. Каждый, отправляющий к Черноте гонца, проявлял к нему трогательную заботу. Ортег снял с плеча Хью еще дымящееся сердце, тщательно выжал на макушку пленника и протер ему лицо. Хью хотел было плюнуть в лицо вудуисту, но решил немного повременить. Если его оставляют в живых, то достаточно скоро он вернется. Все равно, дождется его галера или нет.
– Твой меч у меня, - негромко сказала ему Лоло, когда и Ортег и Клодж отошли в сторону.
– Я на нем сижу. Я убедила мать, что если отнести металл к Черноте, то Чернота обрадуется, что сможет убрать его от людей навсегда.
– Спасибо, - искренне поблагодарил Грамон.
– Что такое Чернота?
– Как что?
– изумилась Лоло.
– То, что правит миром. Конечно, пока оно правит только на Гате, но однажды Чернота сможет добраться и до других островов. Когда достаточно вырастет.
– Не понимаю.
– Ты увидишь, нас ведь отведут к Черноте...
– понурила голову Лоло. Перспектива ее явно не радовала.
– Мы останемся там навсегда, теперь мы ее рабы. А Клодж получит силу.
– Что такое сила?
– не унимался Хью.
– Сила - это сила!
– загорелись глаза у девушки.
– Я никогда ее не получала, но... Можно убить целых десять тулли, если повезет!
– Ну а тулли кто такие?
– вздохнул лойнант.
– Племя? В какой стороне они живут, эти лысые тулли?
– Тулли не люди!
– успела сказать Лоло, а потом ее отвлекла мать.
Говорящим За Других опять повторили послания. Потом все поднялись и пошли в джунгли, на восток. С каждым из Говорящих в обнимку шел тот, кто его посылал, и только Ортег не обнимал лойнанта, а чуть подталкивал в спину копьем. Впрочем, довольно нежно.
Лоло несла меч Грамона совершенно открыто, применить его по отношению к матери и удрать в джунгли ей совершенно не приходило в голову. Другие члены племени, видимо, тоже не допускали такого развития ситуации. Так на смерть их ведут или нет? Видимо, нет, в то же время вернуться назад никто не надеется. Хью решил обязательно обмануть ожидания этих черных людей.
Путь продолжался почти до темноты. Дважды они пересекали неглубокие ручьи, Ортег опять проявил заботу: черпал ладонью воду для пленника. Джунгли оставались все такими же тихими, хотя пару раз лойнант заметил пробежавших обезьян. Они не были черными, и в отличие от оленя явно боялись людей.
Наконец дорогу им преградило то ли длинное озеро, то ли река с очень медленным, плавным течением - в сумерках Хью не мог разглядеть. Через воду был перекинут узкий мостик, двоим не разойтись. Все провожающие опять стали повторять свои послания. Лойнанту очень хотелось сообщить Ортегу, что он не передаст его слова Черноте ни при каких условиях, но он опять пересилил себя.
Наконец все перешли по мостику, вперед на этот раз пустили Грамона, видимо, как самого ненадежного. Оставшиеся на том берегу махали руками, будто отправляли родственников к бабушке. Насколько понял Хью, по местным обычаям Говорить За Себя к Черноте отправили собственных детей. Неудивительно, здесь есть обычаи и еще хуже...