Голос Бездны
Шрифт:
– Он пошутил, отправляйся спать, - махнул рукой кюре.
– И перестань орать, перебудишь всех.
Не в силах спокойно ждать, Слим зашагал навстречу приятелю, изо всех сил стараясь не спешить. Домик с желтой крышей, где проживал с семьей Хью Грамон, широко известный в некоторых кругах авантюрист, находился в четверти мили от церкви. Добравшись до места, священник прошел мимо и оказался на морском берегу. От воды его отделяла только узкая полоска песка, на которой еще виднелись следы морских чудовищ, выползавших из родной среды ночью. Где-то здесь Хью закопал голову Джо Салижара, колдуна в цилиндре...
– Что случилось, старина?
– раздался за спиной низкий хрипловатый голос.
Господин Хью Грамон ростом едва доставал кюре до плеча, зато шириной плеч мог бы потягаться с самыми крепкими рыбаками. Наголо бритая голова покрылась первыми капельками пота, довольно неуместными в этот ранний час, на свежем морском ветерке. Видимо, коротышка спешил.
– Письмо, - ответил Слим.
– Гэри принес письмо. Ты ведь знаешь, я человек одинокий, по утрам мне не спится. Сижу у окна, смотрю на дорогу - не появится ли гонец?.. Беспокоит меня все происходящее.
– Меня тоже, - пожал плечами Грамон.
– Так что в письме? Что-то ужасное?
– Нет, но... Почитай. Брат Гео на что-то намекает, а я никак в толк не возьму.
– Что такое?..
– Хью взял письмо.
– А, вот это... Не помню такой сказки.
– Как имя этого человека? Что-нибудь, связанное с семеркой?
– Нет, - уверенно покачал головой Хью.
– Темный ты, Слим. Рыбаку пришел ответ на седьмой раз. Имя называл рыбак, и кричал в сторону моря. Старый Гео говорит о том, что этот человек со стороны моря. Со стороны Большой Земли, Слим, вот и все. Очень плохие новости... Если я верно понял. Рыбак - это кюре Хоган, он же из рыбацкой семьи, его в Бахамском Храме свои же дразнят, носы пальцами зажимают. Да что говорить, мы же вместе читали письма! Вот он и докричался, что пришел этот дворник с тяжелым инструментом. А имя... Ответ - это название маяка, одного из пяти бахамских. Может быть, этот человек появился с той стороны?..
– Ты думаешь, все так просто?
– усомнился Слим.
– Может так, а может и нет, - пожал плечами Хью.
– Это то, что приходит мне в голову. Извини, Слим, но я тоже не большой мастер решать такие задачки. Да еще Гео... Когда мы виделись, он показался мне немного не в себе, ты уж прости. Давай дождемся других известий, ведь ничего, требующего срочных действий, не случилось.
– Да, действительно...
– кюре вздохнул и уставился на северо-запад, где над море бежала череда темных тучек.
– Прости, дружище, что поднял тебя в такую рань. Сам знаешь, я весь трясусь от этих писем, а пообщаться могу только с тобой. Прихожанам не скажешь: ваш кюре смертельно боится... Ты действительно думаешь, что этот новый "дворник" - с Большой Земли?
– А зачем еще писать, что рыбак звал семь раз на берегу?.. Не понимаю. Давай дождемся новых писем, - Хью приобнял Слима и развернул его к дому.
– А меня ты почти и не разбудил. Сегодня один из самых печальных дней моей жизни: опять придется плыть через залив.
– За мальчиком?
– понимающе кивнул кюре.
– Да, пора бы узнать, как успехи у пресветлого брата Энджи. Кланяйся ему от меня.
– Ни капли сочувствия, - вздохнул коротышка.
– Всем вам кажется, что переплыть залив - пара пустяков. Вы просто не понимаете, что таится там, под водой... Просто не понимаете, как снизу выглядит эта крохотная лодочка. Она...
– Поменьше думай об этом. А хочешь - я сплаваю вместо тебя. В самом деле, зачем тебе тащиться в Ками?
– Перестань, - застонал Хью.
– Мне и так трудно смотреть в глаза домашним, все надо мной потешаются! А между тем мне проще было бы объехать залив по суше, даже если бы там меня ждала армия зомби. Всего-то два, ну три дня пути в один конец...
Он обернулся и застыл, печально уставившись на юг, куда убегал врезавшийся в сушу морской язык. Противоположный берег залива, принадлежавший королевству Ками, едва виднелся. Несколько часов плавания... И морские чудовища будут плавать прямо под ним. Хью Грамон не любил морских чудищ, или, точнее сказать, панически боялся моря.
– Ну вот, я, кажется, и семью твою перебудил, - расстроился Слим.
Грамон обернулся и увидел спешащую к ним фигурку. Третья жена хозяина дома, гатка Лола, приближалась позвякивая бусами, зябко обхватив себя руками. Невозможно было не залюбоваться ее очень черной кожей, шапочкой курчавых волос.
– Ерунда, они всегда поднимаются в это время, - утешил друга Хью.
– Или примерно в это. По крайней мере каждый раз как я проснусь, все уже на ногах.
– Здравствуйте, господин кюре!
– поздоровалась Лоло. По гатскому обычаю она немного прикрывала грудь, разговаривая с посторонним мужчиной.
– Идемте в дом, завтрак готов! Лепешки на столе, и мед есть, и молоко.
– Нет-нет, благодарю тебя!
– замахал руками Слим.
– Я еще не молился, никакой пищи принимать не могу. Вообще сегодня довольно много дел, ведь похороны назначены, дело хлопотное, да простит меня Мать-Дева... Пойду.
– Как жаль...
– расстроилась Лоло, пропуская кюре, потому уткнулась в плечо мужа, для чего ей пришлось низко опустить голову.
– Что-то случилось?
– Нет, пока ничего, - погладил ее по голове Хью.
– Ты поплывешь со мной?
– А как же... Неужели одного отпущу? Но пойдем, а то Джея будет сердиться.
На веранде их уже дожидались все обитатели домика с желтой крышей. Пятеро детишек, которых Хью успел прижить с двумя старшими женами, сидели еще совсем сонные, и против обыкновения не галдели. Джея, старшая жена, рослая и сильная женщина, единственная из всех накинула поверх тела простенькое красное платьице, все остальные обошлись набедренными повязками. Грамон задержался в дверях, почесывая живот. Дети, жены, две гостьи, и бестолковый старик. Все в сборе.
– Джезекия, а чем вы завтракаете на Большой Земле?
– Да обычно рисом, - замялся крестьянин.
– Если есть, конечно. У нас деревушка-то была бедная...
– Была?
– Так смыло ее Стихией, наверняка смыло... Такой ужас пришел с неба на наши грешные головы, верно, Анджала?
– Да, - кивнула одна из гостей, девочка лет тринадцати и опустила голову от смущения.
– Бедно жили... Все потому, что...
– Потому что Нечистый в джунглях поселился, - пояснил за нее Джезекия.
– То лемуты поля потравят, то охотники не вернутся. Вот такая жизнь, с нынешней-то нашей не сравнить. Премного мы вам благодарны.