Голос Бездны
Шрифт:
Хью не нашелся, что ответить. Обычно именно он выступал в роли рыболова, закидывающего удочку, к другой роли коротышка не привык. Теперь же старик кюре прямо в глаза приказывал Хью посетить гавань и сожженный Дворец, чтобы раскрыть секрет лойнанта. По мнению Грамона, это было несколько слишком. На языке вертелся вопрос: а не имеет ли господин кюре Гео какого-либо отношения к так называемым "факельщикам"? Но время для него пока не настало. По крайней мере до тех пор, пока Хью не принес интересующей старика информации.
Не прощаясь, Грамон повернулся
Лишь отойдя от церкви на безопасное расстояние, Хью определился с целью. Следует идти к тому, что осталось от некогда величественного Дворца, такого знакомого, почти родного. Там наверняка можно осмотреться, а если точнее - взглянуть из верхних окон на лежащую внизу гавань. Больше ее ниоткуда так хорошо не видно, ни с Бахамского Храма, ни даже с крыши Дома Наслаждений. Вполне возможно что там, в башнях Дворца, он встретит врагов... Коротышка решительно направился к Королевской Горе, поправляя на боку меч. Вот только что-то он забыл, что-то очень важное...
Ах, да! Перекусить! И даже местечко имеется очень подходящее совсем неподалеку. Если, конечно, с заведением не случилось чего-то ужасного. Но в это Хью не хотел верить - ведь там ему остались должны, и он когда-то просил запомнить его в лицо. Он еще раз поправил перевязь и зашагал еще решительнее.
Глава шестая
Бахам
– Здравствуй, приятель!
– продавец был тот самый, Хью не сомневался. И сидел в той же позе, растекшись по складному стульчику возле выставленного у дверей подвальчика стола с напитками.
– Храни тебя Мать-Дева, - довольно нагло отозвался мужчина, даже не привстав.
– Что угодно?
– Мне угодно, чтобы ты, паршивец, обращался к дворянину на "вы"!
– взъярился Грамон.
– И еще мне угодно, чтобы ты соизволил вспомнить, что не так уж давно я, в страшной спешке, заскочил к тебе пропустить стаканчик и заплатил вперед, целый золотой. Пора рассчитаться.
– Что-то я не припоминаю, - нахмурился хозяин подвальчика, но все же встал.
– Да и... А что такое золотой? В наше-то время?
– В наше время это то, ради чего вполне можно убить такую вражью тварь, как ты!..
– зашипел Хью, вцепившись в воротник негодяя. Нечистоплотности в финансовых вопросах он не признавал.
– Вспоминай, мой хороший, да побыстрее, потому что я голоден!
– Пристает?
– раздался бас сзади.
Хью, серея от сдерживаемого гнева, очень медленно обернулся. Посреди улицы стояли несколько крестьян со сделанными из кос пиками и мечами королевских стражников, заткнутыми просто за пояс.
– А вам что за дело, любезные?
– Нет, господа, нет, все в порядке!
– постарался заглушить его хозяин трактира.
– Что же вы, господин? Это патруль от Совета Кюре!
– На них не нарисовано, что они патруль...
– Хью все так же исподлобья смотрел на крестьян. Те занервничали, кто-то схватился за рукоять меча, другой уронил пику. По всей видимости, им давно не оказывали сопротивления.
– Ходят тут и лезут не в свое дело, чучела сиволапые.
– Как ты сказал?!
– возмутился тот, что говорил глубоким басом.
– А ну-ка пройдем с нами, господин! Разберемся, что ты за птица!
– Я тебе не птица, мерзавец, а дворянин!
– Хью выпустил хозяина заведения, но тот мгновенно сам повис у него на плечах.
– Птица - это ты, вражий попугай, да и вся ваша банда!
– Ага, - отступил на шаг предводитель патруля и вытянул меч.
– Баронский сподвижник, значит. А баронов мы еще с ночи решили на пики поднять! Бросай оружие!
– Господа!
– трактирщик выбежал вперед.
– Тут недоразумение! Этот господин и не дворянин вовсе, а просто пьян с утра! Позвольте, я все объясню...
Грамон не успел ничего предпринять, а патрульные и его неожиданный защитник низко склонили друг к другу головы, послышался звон монет. Тут же крестьяне дружно отвернулись от коротышки и быстро пошли прочь. Только их начальник на миг обернулся.
– А с тобой мы еще встретимся, кукольник недорезанный!
"Кукольник" был особенно обиден Хью. Так звали вудуистов, и уж не ему, старому охотнику на жителей джунглей, терпеть такие оскорбления. Коротышка, выхватил меч и кинулся вслед за патрулем, но хозяин, проявив удивительную ловкость, прыгнул следом и ухватил Грамона за ногу. Оба покатились кубарем.
– Ты что же, любезный, смерти ищешь?
– поинтересовался Хью, поднявшись. Говорить ему приходилось высоко задрав голову, потому что из разбитого носа хлестала кровь.
– Не извольте гневаться, - принялся отряхивать его трактирщик.
– А только не мог я смотреть, как благородный дворянин сам себя губит.
– Ах ты, оказывается, герой?
– нехорошо оскалился Хью.
– Может, я тебе еще денег должен? Или пуще того, ты мне теперь не должен ничего?
– Идемте вниз, - попросил хозяин.
– Смотрят на нас. А золотой тот я уже вспомнил, сейчас накрою стол. Правда, без горячего - один я, и спроса нет. Умыться дам.
Хью сплюнул и последовал за ним по узкой крутой лесенке. Хозяин действительно принес тазик с водой и чистое полотенце, а сам тут же убежал обратно наверх: занести внутрь столик и запереть дверь. Коротышка, прежде чем умываться, прошел к стойке и налил себе половину стаканчика, для успокоения нервов. Теперь, когда первый приступ гнева прошел, ему стало чрезвычайно любопытно поведение хозяина. Больше всего это было похоже на... Но в таком случае он должен немного задержаться на улице.
Трактирщик действительно немного задержался, а вниз сбежал бегом, немного даже запыхавшись.